Сквозь расстояние - страница 19

– Я не знаю, что ещё сказать. Не думаю, что есть что-то ещё.

Джаред разворачивается и следует к дверям, больше не взглянув в мою сторону.

Горечь подкатывается к горлу, когда дверь закрывается за его спиной. Но это только мой крест, пора остановиться. Дерьмо заденет его и хуже всего Лизи. Никто не должен замараться, они не заслуживают. Никто не заслуживает.

Я завидую людям, живущим в своё удовольствие; делающим то, чего пожелают. В моей жизни нет простоты. Стоит отыскать верный путь, как из-за угла выруливает грузовичок с прошлым дерьмом. Иногда хочется сунуть голову в петлю, свесить руки по бокам и покончить с собой. Если раньше из ста процентов, думала об этом примерно на сорок, то сейчас цифра увеличилась вдвое и те двадцать оставшихся – это Джаред и родители. Я живу слепой надеждой, что они оправятся и возьмутся за голову. А потом приходит осознание: бывших наркоманов не бывает. Клянусь, если сейчас найду верёвку, то оберну вокруг шеи, но, таким образом, подведу Энни с квартирой. Чёртово чувство долга.

Камилла

Почти неделю телефон не подавал признаки жизни. Джаред не появлялся на горизонте и никак не напоминал о себе, из-за чего чувство вины грызло изнутри. Ко всему прочему, вестей от Тайлера ровно столько же, сколько от Джареда. Отныне дни обуславливаются утекающими сквозь пальцы деньгами. Итого: семь тысяч к пяти, равноценные месяцу работы без еды и крыши над головой.

Люди, жалующиеся на жизнь с полными карманами денег, вероятно, бесятся от скуки. Им не приходится выбирать между новой футболкой и едой, между такси и лишним центом за неоплаченные счета. У них нет необходимости выбирать ничего, кроме коктейлей у бассейна. Мы живем в веке, когда всё решают деньги. Покажи людям толщину кошелька, и они вмиг предложат дружбу и любовь. Но жаль, не всё можно купить. Те, кто действительно думает, что, владея миллионами, может позволить абсолютно всё, то смело расстрою. Настоящую любовь и верных друзей не купить. Они быстро найдут кошелёк побольше и, не моргнув, променяют. Как только останешься с ветром в карманах, им вдруг станет некогда позвонить, ответить на сообщение или встретиться.

Я натягиваю шорты и рассматриваю собственное отражение.

На левом плече тонкий шрам благодаря острию ножа, чуть выше груди идентичный. На правом бедре несколько рубцов, а на запястье то, чего стесняюсь; то, что уродует; то, на что обращают внимание в первую очередь. Я не чёртова суицидница, но разве докажешь? Каждый делает свои выводы. Косые взгляды медицинского персонала до сих пор живы в памяти. Клянусь, если бы в крови нашли хоть унцию алкоголя или наркотиков, всё выводы были бы сделаны, а я, вероятнее всего, сейчас находилась в одной из психлечебниц за тягу к суициду и страстью к запрещённым веществам.

Ненавижу собственное тело. Оно напоминает о том, кто я есть. Что я не совершенна. Что никогда не буду совершенной. Я больше не могу надеть купальник без страха подвергнуться обсуждению и осуждению. Людям не нужно рассказывать и объяснять, они проявят смекалку и добавят капельку фантазии.

Бледную выпуклую отметину на руке скрываю под толстым браслетом и накидываю фланелевую рубашку поверх белой майки.

Жёлтые стены комнаты сравнимы с солнцем, с тёплой погодой, с вечным летом, с отпуском. Это цвет счастья, цвет дня, а я приближённее к Луне, к тусклому свету, которым она освещает тернистый путь, где двигаешься с вытянутыми вперёд руками и лишний раз прощупываешь почву под ногами, чтобы сделать новый шаг, не провалившись в бездну. Небольшой кровати, прижатой к стене, с тумбочкой, где разместился ночник, мне вполне достаточно, но кто-то решил, что свободное пространство обязательно требуется устранить, и поэтому поставил громоздкий шкаф с зеркалом на одной двери. Полки в нём практически пусты, а из-за зеркала периодически вздрагиваю по ночам. Неприятно видеть себя после пробуждения. Порой кошмаров не избежать, из-за чего последнее время дверцу оставляю открытой, прижав к стене, как ночник, который включаю с наступлением темноты. Вряд ли это спасёт, то же самое, что прятаться под одеялом надеясь остаться в живых.