Антон, не зная, что ответить, просто пожал плечами.
– Ну ладно, бывай. В деревню приходим по отдельности, чтобы не запалиться, – продолжил Рыба, и, закурив, добавил – смотри, не опоздай!
Антон вышел с фермы и побрел в сторону моста, и потом дальше и не спеша, подставив голову прохладному свежему ветерку и пытаясь привести в порядок свои мысли.
… Да, отвертеться не получится, иначе заработать не смогу, и … – он боялся даже говорить себе, что может случиться с Никиткой, если Антон не вернется в срок на большую землю с необходимой суммой… А если все получится, то наверняка, Джокер, подсадивший его на убийство, будет еще не один раз использовать его для такой "грязной" работы… А кто потом станет следующим… Будет ли ему вообще потом место в этом мире?..
Коротко завибрировал КПК, оторвав Антона от его размышлений. Это было сообщение от Сухова. Координаты и короткая запись – "Жду через полчаса". Отмеченное место было в полукилометре, за оврагом, растянувшимся длинной радиоактивной кишкой от заброшенной остановки на полпути между Шабановкой и базой Джокера на восток. Антон почувствовал легкое волнение, и надежду, что вот сейчас этот ребус с западней решится, и все станет на свои места. Сталкер решил обойти оврагу повыше, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимания. Он свернул с дороги и спустился по пологому откосу. Влажная сырая трав, казалось, здесь никогда не просыхает, несмотря на довольно жаркие солнечные дни и практически полное отсутствие деревьев над оврагом, которые могли бы создать здесь тень и сохранить прохладу. Зато по склонам оврага барашками росли редкие кусты, редкие ветки которых плотно опутывались длинными лианоподобными мясистыми и сочными зарослями хмеля. Трава здесь была довольно густой и высокой, выше колена – сказывалось обилие влаги и солнца, Примятая ногами, она очень быстро расправлялась, и уже через минуту не оставалось и следа, только что прошедшего. Антон старался идти как можно тише, слышен был только шелест травы под ногами, да и тот был довольно глухим и тут же гасился теплым летним ветром над оврагом. Вдруг один из кустов зашевелился, и из-под него выползло в десяти шагах от Антона довольно уродливое создание – короткая толстая туша на тоненьких кривых ножках, изувеченная непонятно чем плоская морда, под которой методично поднималась и опускалась челюсть то и дело открывающая кривой рот, из которого понемногу вываливалась пережевываемая масса. Туша уставилась на Антона двумя плоскими и огромными глазами, криво прилепленными над коротким и острым носом так, как будто эту морду лепил пьяный Пикассо, подстегиваемый желанием поглумиться над неповоротливым созданием. Антон замер. Такого уродства он еще не видел. Не зная чего ожидать от этой уродливой свиной туши, он аккуратно потянул из-за плеча ружье. Туша застыла, открыв рот, из которого вывалились несъеденные остатки, Потом вдруг пронзительно завизжала и бросилась прочь. От её неповоротливости не осталось и следа. Через пять скачков перед ней из травы выскочили в овраг еще две такие же свиные туши, вспугнутые первой. От неожиданности та, то ли с перепугу, развернулась и, противно визжа и выпучив свои уродливые глаза, понеслась прямо на Антона. Времени на раздумья не оставалось, и сталкер навскидку дуплетом влепил картечью прямо в пучеглазую перекошенную морду плоти. Перекошенная рожа взорвалась кровавыми брызгами, плоть неестественно поднялась сначала на задние лапы, неуклюже завалилась на спину и, запинаясь, покатилась по склону вниз. Следом за первой на Антона неслись еще две плоти, вспугнутые первой. Но эти две не визжали перепугано, а слегка похрипывали, что делало и без того отвратительные перекошенные рожи несколько устрашающими…
