Вернувшись на кухню, он принялся готовить себе еду, решив отварить рис и зажарить кусок мяса на электрогриле, стоящем в углу комнаты. Пока он занимался готовкой, звуки проезжающего трамвая доносились ещё пару раз, но ароматы, наполняющие кухню готовящейся едой, уже не позволяли куда-либо бежать, пока организм полностью не насытится.
Собрав еду на поднос, он вышел в зал и сев у окна, принялся, не торопясь, наслаждаться едой. По его наблюдениям, казалось, что трамвай проезжал примерно один раз в полчаса, и когда Вадим закончил свою трапезу, то до следующего оставалось ещё минут двадцать.
Он подошёл к кофемашине, стоявшей в зале, и приготовил себе капучино. Тихонько, попивая кофе, он подошёл к окну. За всё время, как он очутился в этом месте, на небе не появлялось ни облачка, словно тут всё время ясная погода, даже следов от пролетевших самолётов в небе не наблюдалось. Допив свой бодрящий напиток, он вышел на улицу и, перейдя дорогу, поднялся на эстакаду, минут через пять вдали появился стремительно приближающийся трамвай.
Первое, что бросилось в глаза, это то, что в приближающемся транспорте не было машиниста, видимо, он был снабжён автопилотом. Когда трамвай поравнялся с Вадимом, он заметил, что и в салоне не было ни души, все надежды на встречу с местным населением рушились.
Когда двери, с лёгким шипением, открылись, его тело ощутило поток зловещего холодка, вырвавшегося из салона. Чуть помедлив, Вадим решил, что раз тут ходит такой транспорт, то, возможно, на нём можно будет добраться и до людей. Сделав шаг, он оказался внутри трамвая, сразу же стала понятна и природа холодка, внутри работал кондиционер, и контраст температур между знойным городским воздухом был весьма ощутим.
Внутренне трамвай отличался от тех, что Вадим ежедневно видел у себя в городе, этот больше напоминал международный автобус или даже сидячий вагон РЖД. Вдоль окон стояли два ряда удобных кресел, а какие-либо поручни полностью отсутствовали.
– Осторожно, двери закрываются! – раздалось из динамиков. – Просим занять свободные места и пристегнуться.
Вадим устроился у окна в самом начале салона так, чтобы видеть всё, что происходит по ходу движения трамвая, а чуть повернув голову, можно было смотреть в боковое окно и наслаждаться видами города во время поездки.
С лёгким шуршанием двери закрылись и трамвай тронулся с места, за окном замелькали дома и безжизненные улицы, на которых стояли, словно застывшие на стоп-кадре, автомобили. Неожиданно руки и ноги пронзила боль, оторвавшись от вида за окном, взгляд упал на подлокотники, к которым ремнями притянуло руки, ноги, по всей видимости, также были стянуты ремнём. Дёрнувшись, Вадим попытался встать, но в этот момент ремни затянулись в районе груди и живота, крепко зафиксировав его в кресле, оставалось только расслабиться и ждать остановки, может, тогда ремни расслабятся.
Трамвай мчался, набирая скорость, картинка за окном стала неразличимой, как будто на смазанном фотоснимке. Трамвай сделал резкий поворот отдалившись от прибрежной части и направился в сторону трубы, возвышающейся над морской гладью, и чёрная пасть которой стремительно приближалась, а внутрь неё уходили рельсы. В окнах мелькнул солнечный зайчик, отражённый от воды и трамвай, нырнув в трубу, поглотила темнота.
От довольно крутого угла уклона и высокой скорости, с которой вагон уходил в глубину, в ушах стоял свист, а после ясного солнечного дня, глаза постепенно привыкали к сумраку. Своё положение в пространстве оценить не удавалось, иногда создавалось впечатление, что трамвай летит вертикально вниз, а Вадим не выпадает из кресла только за счёт удерживающих ремней.
