***
Сознание растворилось в тумане сна. И вот он обнаружил себя идущим сквозь этот туман. Под босыми ступнями ямки с водой, заболоченные ряской. Заросли камыша и осоки, простирающиеся на неизвестное количество миль вокруг.
«Нифльхейм – мир иллюзий, земля туманов», – вспомнилось ему.
Наконец болотная трава поредела, и он оказался на берегу озера. Вот и знакомое дерево без листвы. Около кромки воды стояла двуспальная кровать с полупрозрачным балдахином. Зигфрид раздвинул почти невесомые складки ткани. Там никого не было.
Страха он больше не испытывал.
Девушка выглянула из-за дерева и осторожно вышла на берег озера. На ней было черное платье с корсетом, обнажающим плечи. На лице никаких следов косметики. Длинный шлейф тянулся за ней прямо по влажной примятой траве.
Она подошла с другой стороны кровати и села на край. Зигфрид облокотился об одну из колонн и посмотрел на нее.
В ее взгляде была печаль. И… нежность?
Зигфрид вздохнул и сел на противоположный край кровати.
– Ну вот мы и встретились, – сказал он.
– Как только ты стал готов к этой встрече.
Зигфрид слегка улыбнулся:
– Непросто подготовиться к встрече с человеком, которого нет.
– Я есть. Просто я мертвая, – поправила она мягко. И во время этих слов не случилось никаких спецэффектов, которые непременно произошли бы в фильме ужасов. Никакого внезапного погружения во тьму, никаких перевоплощений в разлагающегося мертвеца.
Зигфрид повернулся к ней спиной.
– Просто ты, черт побери, мертвая! – Он уронил голову на руки.
Юла тоже повернулась спиной к нему и придвинулась ближе. Так они и сидели, спина к спине…
Над камышами стало всходить солнце, но, как сказал тот странный человек в маске, в этом месте времени не существовало.
– Знаешь, если бы я была жива, мы вряд ли бы встретились.
– Почему ты так думаешь?
– Я бы никогда не смогла подготовиться к встрече с тобой.
– Почему? – Зигфрид чувствовал ее неправдоподобно теплую спину.
– Сложно объяснить, – она замолчала на некоторое время. – Боюсь, что ты бы не обратил на меня внимания.
– На тебя сложно не обратить внимания.
Она рассмеялась:
– Это совсем неудивительно! Я теперь совсем не та, что при жизни. Смерть дает освобождение от всех условностей, страхов и комплексов.
Она помолчала какое-то время.
– Я почти все отпущенное время провела в грезах, но не совершала поступков, которых так просила моя природа. И вот, наконец, я решилась на поступок, который бросил вызов всему, что было до этого важным. Он стал первым и последним поступком.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
