Последний месяц у меня был очень сложный, потому что я готовился к соревнованиям и моя голова была занята исключительно этим, что меня не могло не радовать в плане мыслей, а вот в плане реальности меня добивала Грейс, потому что про гонки я ей не говорил и мое отсутствие дома ее настораживало. Я ссылался на крупный проект, но все это выглядело сомнительно и я это понимал, но ничего не оставалось, про гонки я ей сказать не мог. Прям реально не мог, потому что понимал, что она это не воспримет, как что-то серьезное, а для нее это будет еще один способ выставить меня идеальным в социальных сетях, похвастаться своим идеальным мужем перед подругами и знакомыми. И я не шучу, даже когда я за ней куда-то заезжал, а это случалось редко, но бывало и только тогда, когда я мимо этого места ехал, специально я никогда за ней не ездил. Так вот в такие моменты она хотела чтобы как можно большее количество людей, а особенно ее знакомых, видели, что она живет в полном достатке и что ее муж ездит на Porsche и я сейчас не шучу. Это я не сразу понял, это ко мне пришло намного позже, почти тогда, когда я серьезно задумался о расставании. Ее инстаграм кишел фотографиями из квартиры, а она была недешевой с достаточно дорогой мебелью, которую я сам выбирал и покупал, но если я ко всему этому относился с точки зрения комфорта, то Грейс с точки зрения картинки. Она фотографировалась в машине, около машины, она снимала сторис, как я за ней подъезжаю и забираю, она снимала в сторис меня, когда я был за рулем, когда я этого не видел, потому что если замечал, то сильно злился, а такое она уже выложить не могла, ведь у нас была идеальная семья. Причем я не следил за ее страницей, потому что редко открывал инстаграм в принципе, из-за большой занятости, у меня просто не было на это времени, про все это мне потом рассказывали друзья, при встрече и я иногда этой информации очень удивлялся, а еще больше раздражался.
Грейс была своеобразной девушкой, которая составляла какие-то карты желаний, она вырезала картинки из журнала, клеила их на большой лист и они все олицетворяли ее желания, которые она хотела, чтобы исполнились. Я вообще не понимал, как это работает, она пыталась мне что-то объяснить, но это мне показалось полным бредом, поэтому я не заморачивался, просто ей не мешал. Единственное, так это я запретил эту херню вешать над нашей кроватью. И нет, ей было не двадцать лет, она была на год младше меня всего лишь и была ровесницей Эмили, но между ними в плане восприятия реальности была просто пропасть. Если Эмили была серьезной, много работала, в жизни шла к определенным целям, то Грейс больше плыла по течению и такое ощущение, что жила не для себя, а для других. На данный момент она работала администратором в одном из фитнес клубов, ничего толком не делала, получая в месяц порядка 2 500 долларов, против моих 10 000 и это без премий и частных проектов, и пока другую работу искать, как я понял, не собиралась, точнее она вроде бы делала вид, что ее ищет, но так как потребности в деньгах у нас не было, то она не напрягалась, правда напрягался я, потому что у меня абсолютно не было желания закрывать ее потребности, которые у нее еще и выросли в последнее время. Я не жаловался на заработок, в общей сумме у меня выходило более 17 000, плюсом были выплаты за гонки, но это был мой заработок, который я зарабатывал упорным трудом и я привык тратить его только на себя, поэтому меня ее 2 500 в месяц совсем не устраивали. Но при этом я на самом деле не жадный человек, я никогда не поделю счет в ресторане, всегда заплачу за вход в клуб, например, если я приехал с девушкой и оплачу ее выпивку и я даже готов большую часть расходов брать на себя в плане жизни в серьезных отношениях, потому что я все-таки мужчина и я должен быть «фундаментом» в семье, в этом плане я достаточно консервативно мыслю, но не с Грейс, потому что от нее я мало получал взамен и меня это не устраивало, хотя я все равно в плане затрат брал большую часть на себя. И чем больше времени проходило, тем меньше я получал взамен, потому что она в какой-то степени села в своей собственной зоне комфорта и ее все устраивало, при этом усилий ей никаких не приходилось прикладывать. Мои слова по поводу ее заработка она воспринимала исключительно, как претензию, начинала обижаться, потом просила прощение и все по кругу.
