Слабости - страница 2

Когда Марку было полгода, мы с мужем тихо расписались. Даже родителям не сказали. Мы попросили мою студенческую подругу Риту и Макса, моего младшего брата и одновременно лучшего друга мужа, побыть нашими свидетелями. Все произошло быстро. Мгновенно, я бы сказала. У нас даже не осталось фото с того дня. Я не хотела никаких съемок, мне не нравилось мое тело, я его еще не привела в порядок, а муж не настаивал.

Свадьбу, точнее ее подобие, мы сыграли летом. Когда Марку исполнился годик. Мы поехали к моим родителям, забронировали кафе и отметили торжество в тихом семейном кругу. Вот с того дня фотографии у меня сохранились.

– Что тебе приготовить на ужин? – спрашиваю я, чтобы отвлечься самой и отвлечь Марка от желания прыгнуть в глубокую лужу, из которой мне его придется доставать за уши.

– Суп, – важно заявляет он, снова задирая голову, чтобы посмотреть на меня. – А где папа?

– На работе, – просто отвечаю я. Опять поправляю на Марке шапку, которая так и норовит сползти на глаза.

– Опять? Это плохо, – вздыхает и кусает нижнюю губу. Как и я, когда хочу, но боюсь расплакаться.

По мере того как растет Марк, я замечаю, как сильно он похож на меня и мужа. Внешне он копия муж – темные, густые и мягкие волосы, карие глаза, длинные ресницы и небольшая родинка на мочке уха. Но многие привычки у Марка от меня – он часто закусывает нижнюю пухлую губку, когда боится, что заплачет, как сейчас; он, как и я, всегда перед сном выпивает кружку персикового йогурта с печеньем, засыпает лишь на левом боку и не любит просыпаться по утрам. Поэтому с ранними подъемами в младенчестве у нас никогда не было проблем. Марк засыпал около десяти вечера и просыпался ближе к одиннадцати утра, точнее дня. Золото, а не ребенок.

Дома я помогаю ему раздеться, убираю вещи в шкаф, а сама ухожу в кухню. Марк следует за мной, таща за собой рюкзачок. Краем глаза замечаю, как он достает рисунок и подходит с ним ко мне. На нем изображены четверо – сам Марк, я и муж, а рядом с ним его машина. Выглядит все немного косо и криво, но узнать, кто где находится, можно без проблем.

– Очень красиво, – улыбаюсь и целую сына в макушку, а рисунок вешаю на холодильник, прикрепляя его магнитом.

Пока готовлю суп, Марк рисует за своим столиком, пьет сок и перекусывает кусочками яблока. Сама я не могу полностью отвлечься от мыслей. Меня немного уносит. Я с трудом устроилась в небольшой цветочный магазин и работаю флористом. Постоянно нахожусь на ногах, и в конце рабочего дня очень хочется лечь и ничего не делать, но не могу себе позволить. Я, может, и не работала бы, но сидение в четырех стенах меня губит еще сильнее.

После ужина мою посуду, помогаю Марку искупаться и укладываю его спать. Читаю сказку, оставляю включенным небольшой ночник, а потом осторожно выхожу из комнаты. Ухожу в кухню и убираю суп в холодильник, протираю стол и бросаю взгляд на телефон. Нет ни одного сообщения или пропущенного звонка.

На душ уходит немного больше времени, чем обычно. Вытираю запотевшее зеркало и всматриваюсь в лицо, пытаюсь улыбнуться. Становится лучше. Мокрые русые волосы спадают на плечи, на ресницах застыли капли воды, оттеняют цвет глаз. Щипаю щеки, чтобы проступил румянец. Так всматриваюсь в отражение, что закусываю нижнюю губу, чтобы не заплакать. Такое порой случается. Все наваливается, катится, словно снежный ком, и я стараюсь сдержаться. Снова получается.