В магазине продавщица враждебно уставилась ему прямо в глаза, сощурив их в щелки. Руки невольно задрожали, чуть шевельнулись в позыве сомкнуться на ее шее.
–Не смотрите на меня так. – промычал он сквозь зубы, глядя исподлобья.
–А то что?– демонстративно жуя жвачку, хамовитым тоном спросила та, – Че ты мне сделаешь, чувырла мордатая?
–Башку сверну.
Оба замолчали. Видя, что Сергей не шутит, тетка перестала жевать жвачку и попятилась от прилавка. Он же напротив приблизился к нему вплотную.
–Я сказал– не смотри на меня!
Послушно опустив глаза, толстуха, все так же стоя поодаль от кассы, вытянула руки к клавишам, готовая, чуть что, отдернуть их и трубить тревогу, но все обошлось. Жуткий тип с "коробки"– так в остальном городе звали улицу, на которой он жил, из-за поставленных углами вплотную домов, – оплатил покупку, сгрудил все в пакет и ушел восвояси. Продавщица воровато оглянулась, потом покрутила пальцем у виска, глядя на коллегу, притихшей за стеллажом, на котором выкладывала пачки с вермишелью. Обе кивнули друг другу и продолжили работать.
Тут никогда не проходилась метла уборщика и вся земля была усеяна толщами опавших и еще не истлевших листьев прямиком из прошлого. Сухие, трещащие под ногами, для Роднина они представляли идеальное покрывало для трапезы на природе. Сидя среди берез под ясным серым небом с намеком на голубые обрывки, расположившись так, чтобы видеть и тротуар с дорогой и тропинку, ведущую в глубь леса, он раскрыл банку шпрот, подцепил пальцами одну и с аппетитом слопал. Ел в спешке, буквально давясь рыбьим жиром, стекавшем по подбородку на штаны, после чего продышался и отшвырнул банку, расплескав содержимое по палым листьям. Настал черед лаваша и сервелата. Отцепив зубами кожуру, он со смаком вгрызся в мясо, откусив приличный кусок и заел его куском мякотью, решив не спешить, чтобы не повреждать лишний раз свои десять раз на дню шатающиеся зубы. Считанные минуты и оба куска благополучно перекочевали в желудок, порядком иссохшийся в бесконечном ожидании еды. Только теперь Роднин понял, что даже не осознавал ранее, насколько же зверски голоден.
Полулежа у ствола дерева, из полуприкрытых век следил за снующими туда-сюда автомобилями и пешеходами. Вот Рено Мастер с бригадой местной подрядки– едет в очередной раз в детский сад– устанавливать новую детскую площадку, сваренную их сварным мастером. А вот убогая Ока с вовсе не убогим старичком– живым реликтом, встреча с которым могла бы показаться знаком свыше о надвигающейся удаче. Когда-нибудь он помашет ему с тротуара, а старик улыбнется в ответ и это будет лучшим подарком, который ему когда-либо дарили. О, вот местная бизнес-леди на своем Киа Спортаж, которому не место в этой дыре– эта всегда едет на работу после обеда и возвращается к ужину. Наверняка ее жизнь– отпад! Красивая машина, наверняка шикарно обставленная картина, широкий жк-телевизор, по которому она наверняка смотрит разные непотребности, так как– он слышал обсуждения старух, проходивших под его окном, – у нее никого нет и не предвидится. А еще у нее есть собачка– мелкий той-терьер, тот еще певец! Небось, шныряет сейчас по всей квартире или своими пищалками играется. Картина всего лишь резвящейся псинки, как ни странно, действовала успокаивающе и дрожь, до сего момента почти не отпускавшая его тело, незаметно улеглась.
–Что же мне делать? – говорил Сергей сам с собой, – Дома ждет док, наверняка злой. А на работе наоборот не ждут. – чуть помедлив, изрек, – Вот уж в чем ему не откажешь, так это в честности. Уж он-то бы не стал врать о том, что никому я не нужен. Бестолочь бесполезная, вот я кто!
