При взгляде на свой телефон Шарлотте стало совестно. Не из-за Рокко, а из-за своего побега. Сорок семь пропущенных звонков и двадцать текстовых сообщений от брата, родителей, начальника дворцовой охраны и ее агентов службы безопасности.
Она поморщилась, читая сообщения. Сначала она написала родителям:
«Со мной все в порядке. Все объясню при встрече».
Она понятия не имела, что им скажет, но, по крайней мере, выиграет время. Аналогичное сообщение она отправила своему брату. Она на мгновение размечталась о том, что они беспокоятся лично о ней, а не об угрозе, которую ее исчезновение принесет роду. Она отмахнулась от глупых детских желаний.
Ответив на сообщения, она убрала телефон, посмотрела в окно, и к ее горлу подступил ком. Уступив эмоциям, она расплакалась.
Странная реакция.
Она должна быть счастливой. И чувствовать облегчение. Она сделала нечто невероятное. Эта тайна будет сопровождать ее до конца жизни. Она больше не увидится с Рокко, но всегда будет ему благодарна за то, что они разделили.
Три дня спустя Рокко проснулся в том же отвратительном настроении, в котором был с тех пор, как Шарлотта ушла от него.
Он выругался и врезал кулаком по подушке рядом с собой, злясь, что Шарлотта снова снилась ему всю ночь. Встав с кровати, он пошел принимать холодный душ.
Три ночи мучительных эротических снов. Но дело не только в этом. Он не мог забыть их разговор в баре. То, как она легко вытягивала из него признания и задавала наводящие вопросы. Он открылся ей, что было странно, потому что Рокко не привык доверять людям. Во всяком случае, ему было с ней хорошо. Наверное, их разговор стал мощной прелюдией.
Он прижался лбом к плитке душа, моргая и глядя в пол.
Все пройдет. Еще ни одна женщина надолго не увлекала его, и Шарлотта не станет исключением.
* * *
– Шарлотта? Ты вообще меня слушаешь?
Шарлотта моргнула, глядя на мать. Через неделю после возвращения из Нью-Йорка она была сама не своя.
– Прости. Что ты сказала?
– Я говорю о важном. Ты не могла бы хоть немного сосредоточиться?
Шарлотта поджала губы. Она давно не была по-настоящему близка с матерью, но ей не нравилось, когда ее ругали до того, как она выпила утренний кофе. И при этом ей не нравилось, какой рассеянной она была на прошлой неделе. Каждый раз, когда у нее находилась минутка для себя, она думала о Рокко и дрожала, у нее покалывало соски. Она съеживалась от воспоминаний о наслаждении, которое он подарил ей в ту ночь.
– Шейх прилетит в конце следующего месяца. Твой брат устроит торжественный ужин, после которого будет сделано объявление.
Каждая клеточка тела Шарлотты закричала в знак протеста.
– Ты?.. – Она не договорила, увидев неодобрительный взгляд матери.
– Да?
– Просто я его почти не знаю, – сказала Шарлотта. – Может, мне стоит…
Надо ли ей встречаться с шейхом? Шарлотте этого не хотелось. Ей не терпелось улететь в Нью-Йорк.
Королева несколько секунд стояла, глядя на дочь.
– Тебе двадцать четыре, и нам нужно как минимум двое детей, хотя лучше трое. Нельзя откладывать свадьбу.
Шарлотта впилась ногтями в ладони.
– Я ничего не откладываю, – сказала она, нахмурившись и не зная, чего именно хочет.
Она встала, подошла к окну и посмотрела на потрясающие дворцовые сады. Моргнув, она представила себе напряженный, насмешливый и оценивающий взгляд Рокко, его волшебные глаза и чувственное тело. Она чуть не застонала от сильного желания.
