– …Кроме того, – продолжала уговаривать меня Ягодкина, – ты работаешь с молодежью, легко сможешь найти с подругами дочери общий язык. Со мной, как с матерью Эллочки, они не будут столь откровенны, как с посторонним человеком, тем более таким импозантным мужчиной.
От таких комплиментов любой сломается. В понедельник в спортшколе, где я работаю тренером по вольной борьбе, у меня методический день. Так что сегодня я свободен. Отказаться не могу – Вера на всю оставшуюся жизнь обидеться может. А отношения мне с ней портить нельзя. Ведь не только я ей по хозяйству помогаю, но и она мне: например, варенье сварить (особенно черничное страсть как люблю), или там занавески подшить, проконсультировать в каком-нибудь хозяйственном вопросе. Да и не в моих правилах отказывать в просьбе человеку, попавшему в беду.
– С чего думаешь начать поиски? – произнес я в ответ на выжидающий взгляд Ягодкиной.
Расценив мои слова как согласие взяться за дело, Вера оживилась:
– Я считаю, с института. Большинство подружек Эллы там учатся. Ольга, с которой Элеонора якобы собиралась идти на дискотеку, тоже ее сокурсница. Утром в институте я с ней не встретилась. Девушка отпросилась с первой пары в поликлинику сходить. Так что ты ее сейчас застанешь. Еще дочь поддерживает дружеские отношения с двумя бывшими одноклассницами. Они здесь неподалеку живут. С ними мне тоже не удалось связаться. Когда я им утром позвонила, девушки уже ушли в институт. Их номера телефонов я тебе дам. – Ягодкина привстала, взяла с холодильника лист бумаги и положила его передо мной на стол. Оказывается, список Элкиных подружек Верой был составлен заранее. Знала ведь, что соглашусь заняться розысками. – И вот еще что, – продолжала говорить Ягодкина. Она снова потянулась к холодильнику и взяла с него кошелек. – За работу я тебе заплачу.
Я ознакомился со списком и, складывая лист бумаги, возразил:
– А мне не нужно платить. Я же альтруист.
– В наше время быть альтруистом глупо, – парировала Ягодкина, выкладывая из кошелька на стол пачку денег. – Сейчас не так уж много способов прилично заработать.
Я покосился на деньги – сумма была солидной, но брать с подруги деньги мне совесть не позволяла.
– Я знаю, – признался я. – Но тем не менее не возьму.
Ягодкина скорчила недовольную мину.
– Но тебе же придется много ездить – в институт, по Эллочкиным подружкам, возможно, в полицию… Да мало ли куда! Не будешь же ты раскатывать на общественном транспорте, время терять. Возьмешь такси. А раз так, почему ты должен мотаться по моим делам за свой счет? Я не хочу быть тебе обязанной еще и материально.
Марина Леева выдала улыбку и шутливо изрекла:
– Тоже верно. К вам, мужикам, только в материальную зависимость попади, живо на шею сядете. Так что возьми и с меня откуп! – Она достала из сумочки несколько купюр, присоединила их к купюрам Веры и, перегнувшись через стол, ловко засунула деньги в карман моей рубашки. – Девочкам на мороженое, – нахально подмигнула Леева. – Вдруг Элкиных подружек придется в кафе вести и в непринужденной обстановке из них сведения выкачивать.
А Света Великороднова денег не дала. Она была жадной и алчной.
– Ты можешь меня к поискам привлечь, – подумав, решила, по-видимому, рассчитаться натурой Великороднова. – Может, пригожусь. Номер моего мобильника ты, наверное, знаешь?
– Конечно.
– В случае чего звони.
Я стал собираться, подозрительно косясь в сторону Светы, она довольно странно себя вела: терлась носком туфли о мою ногу, подмигивала и кивала в сторону входной двери: мол, подожди меня там. Ее знаки выглядели довольно двусмысленно. Я недоумевал: у подруги беда, а она нашла время шуры-муры разводить. Однако Великороднову решил подождать, может быть, у нее благие намерения.
