Арзанов скрыл травмирующие воспоминания с помощью своей ведической силы. Части того наследия, что передалось ему по крови от отца.
— Ты по-прежнему видишь тот сон? — спрашиваю брата.
— Уже нет.
— Думаешь, это что-то значит?
— Все мои сны что-то значат, Гриш, — улыбается Наиль, — если он пропал, то угроза тоже. Можно выдохнуть.
Почему-то я ему не верю. Наиль ухмыляется одними губами. Взгляд его сосредоточен на Алине. Он её хочет, я вижу. Я взял ее уже два раза, а он — ни одного.
— Хочешь, я выйду? — ухмыляюсь, — ты что-то на редкость уравновешен рядом с ней. Неужели не хочешь сорвать наш созревший плод?
— Хочу, но не так, — он проводит ладонью по волосам девушки, — она сама должна попросить.
— Она боится. А ты слишком сдержан, — встаю, потягиваюсь и сбрасываю остатки одежды, — пора выпустить внутреннего зверя.
Забираюсь на постель, обнимаю Алину. Прижимаю к себе. Слушаю размеренный стук хрупкого сердечка. Наиль пристраивается рядом.
— На… иль… — шепчет она, — где ты… здесь темно… так темно…
Мы ошарашенно смотрим на малышку. Она начинает быстро и рвано дышать.
— Что с ней?
— Кошмар, — Арзанов крепко обнимает её, прижимается губами ко лбу, — я здесь. Ты не одна, милая. Ничего не бойся.
— Да… — она успокаивается.
Так мы лежим до самого утра. Оберегаем покой нашей истинной. И в этом мире, и в царстве сновидений. Лишь наутро удаётся провалиться в лёгкий сон. Но выспаться точно не получится…
Ведь наша истинная начинает хулиганить. Она пихает меня в бок, закидывает ножку на Наиля. Раскидывает руки. И её грудки покачиваются в такт движениям. Розовые сосочки бесстыдно встают и манят нас со зверем.
Член тут же напрягается.
— Я её трахну сейчас, — рычу, когда наша истинная вдруг хватается за мою мужественность.
Начинает дрочить. Распахивает бёдра. Её вторая рука гуляет по прессу Наиля. Он напряженно смотрит на Алину.
— Спит… — выдаёт, затем аккуратно убирает её ладонь, но она тут же хватается за его член.
— По-моему, нас почти взяли за яйца, — улыбаюсь, затем кладу ладонь на её живот, — давай, брат, она этого хочет…
— Она спит, — сдавленно шепчет он, но я вижу, как Наиль напряжен.
— Прекрати сдерживаться. Это наша истинная. Она рождена для наших членов.
— Но где метка?
— МММ! — Алина вдруг переворачивается, отпускает мой член и заползает на тело Арзанова.
Он кладёт руки на её бёдра, стискивает. А она стонет.
— Ты нужен её девочкам, брат, — ухмыляюсь, затем встаю, — пойду пока схожу в душ. Нужно охладиться перед сегодняшним визитом Власова. Общаться с ублюдком нужно с холодной головой.
— Наиль… — стонет наша малышка в полусне, — ммм…
Под жаркий аккомпанемент её стонов я скрываюсь в душевой. Нужно дать этим двоим побыть наедине. А то я эгоистично забрал Алину себе. Подхожу к зеркалу.
Разворачиваю запястье и вижу метку истинности. Сжимаю и разжимаю пальцы.
На теле девушки я ничего не нашел. У Наиля метка тоже проявилась уже давно. Это стало причиной того, что ни одна женщина больше не попадала в наши постели.
Ведь истинность — это навсегда.
— АХ! МММ! ААА! Наиль! — слышу громкие стоны, мой член тут же принимает боевую стойку.
— Блядь… ну нельзя так сексуально стонать, — выскакиваю из душа и моему взору открывается прекрасное зрелище.
