Когда разведчики выехали на площадь, то сразу увидели троих вооруженных людей, стоящих у небольшого колодца. На щитах солдат красовался красный бык Эдриановых. На кольчугах они носили туники с изображением красной гончей – эмблемой Диких Псов.
– Приветствую, – спокойно сказал высокий морщинистый мужчина с невероятного размера усами на лице. Его люди держали в руках заряженные арбалеты, но в прибывших не целились. Пока не целились.
– Приветствую, – ответил Годвин.
– А кто это к нам тут пожаловал? – спросил солдат.
– Обычные путешественники. – Годвин постарался ответить как можно спокойнее.
– Для обычных путешественников вы слишком хорошо вооружены.
– Места опасные.
– Это да, опасные. Кто вы и чего тут ищете?
– Мы наемники, – признался Годвин наконец; арбалетчики слева и справа уже перестали прятаться. – Мы охраняли купцов, что ехали к границе, а теперь едем в Эбен, поискать подобную работу.
– Наемники, говоришь?
– Да врут они, – заявил коренастый солдат. – Точно тебе говорю, Старик, я сразу вранье чую.
– Цыть, Палёный, – заткнул его усач. Присмотрелся к собеседникам. – Вижу, вы серьезные люди, настоящие бойцы. А в охрану купцов обычно идут говенные авантюристы да молокососы.
– Когда в стране война, – отозвался Дефрим, – то даже купцы готовы расщедриться на приличную охрану.
– Рогачи это, точно тебе говорю, – стоял на своем Паленый, имея в виду украшенный рогом герб Вольмеров.
– Мы ни на чьей стороне, – ответил Годвин. – Быки, Рогачи, нам все равно. У нас своя работа. Да и взгляни на нас, мы даже родом не из Лавертании.
– Вы же сами сказали, что наемники, – заметил другой солдат.
– Молчать, Молодой!
– Мы не работаем на Вольмеров. – Годвин обратился напрямую к командиру Псов. – Мы с тобой ведь знаем, что на приличных наемников после пяти лет войны у обеих сторон уже нет денег. А мы приличные наемники, можешь быть уверен. Если сейчас придется драться, то вы нас убьете, конечно, но я прямо скажу – мы не шайка безоружных крестьян, и бой будет, и трупы тут будут не только наши.
Над площадью повисла тишина. Годвину показалось, что он слышит долетающий откуда-то приглушенный плач ребенка.
– Зачем эта враждебность? – спросил наконец командир солдат. – Мы всего лишь выполняем приказы. Не хотели никого обидеть. И не хотелось бы оставлять о себе дурное впечатление. Может, перед тем, как вы поедете дальше, выпьем водки в знак примирения?
Годвин огляделся. Всего двенадцать солдат, все с гербом Диких Псов на груди. Бо́льшая часть не походила на опытных ветеранов, скорей на мобилизованных и брошенных на фронт крестьян. Тем не менее их арбалеты были заряжены, а когда в воздухе столько болтов, какой-нибудь да попадет…
– Да почему бы и нет, – спокойно ответил он и спешился. Его люди последовали примеру командира.
– Дед, Писарь, тащите наливку. А, извиняюсь, мы ведь даже не представились. Меня зовут Старик, – кивнул усач. – Эти двое – Палёный Зад, или просто Палёный, и Молодой. Остальных зовут Дикий, Чокнутый, Черный, Водка, Норс, Слизняк, Дед, Писарь и Краля.
– Последний… это женщина? – удивился Дефрим.
– Пять лет этого веселья, мы теперь уже всех берем, – признал Старик.
«Ни одного имени, только прозвища, – заметил Годвин. – Да уж, когда человек занимается тем, чем они занимаются, именем лучше не представляться».
– Меня зовут Рыцарь, – представился он. – А это Клиф, Дама и Тихий.
– Приятно познакомиться, пойдемте, присядем. – Старик повел их к ближайшему столу.
