– Суслики, что ли? – подумалось ей, – Только, причем же здесь эти грызуны?
– Да что же это такое?! – наконец, после долгих и безуспешных попыток исправить ситуацию, громко возмутился дед.
– Дак это же теперь у тебя произошли галлюцинации, – не удержалась от мстительного замечания баба Тома.
Дед ответить ничего не успел.
– М-ээ-э-а-аа-у!!! – вдруг душераздирающе завопила Джеська. У бабы даже спина похолодела от этого вопля.
– Наверное, так кричат ее дикие сородичи в моменты смертельной опасности и жуткого страха, – подумала она.
А кошка резко вскочила разом на все четыре лапы, и что странно: даже шерсть у нее на спине вздыбилась. Потом, как и в прошлый раз, быстро спрыгнула на пол, и, продолжая громко и возмущенно мяукать, помчалась на кухню, и там забилась под диван. И баба, и дед, оба по интонации и по интенсивности ее криков поняли, что Джеське больно. Только отчего вдруг? На хвост ей никто не наступал.
Надо признать, что такое иногда случалось, но очень редко, к примеру, в темное время суток, если кошка легкомысленно растягивалась, предположим, на кухонном полу, а кто-нибудь заходил туда воды попить. Вот тогда-то и мог пострадать он, ее хвост, но даже тогда она так пронзительно не мяукала. Сейчас же к Джеське вообще никто не притрагивался, лежала она себе и лежала…
Только хотела баба отправиться к бедолаге кошке и посмотреть что с ней, как боковым зрением заметила, что на экране произошло какое-то резкое движение, глянула туда, и о, ужас!
– А-а-а-а-а-а-а! – разнесся дикий, теперь уже бабин крик, по квартире…
Что может быть страшнее? Навстречу ей стремительно неслась стайка мышей! И баба видела их так отчетливо и ясно, как минуту назад созерцала она свою Джеську. Полупарализованная от страха, не в силах сдвинуться с места, она закрыла лицо ладонями и продолжала кричать. Но, ни смотря на ужас ее охвативший, баба понимала, что мыши в какой-то момент отделились от экрана, как бы выбежали из него, и их противные, пищащие тушки вот-вот должны были добежать до ее рук, т.к. траектория их движения располагалась как раз на уровне бабиной головы. Сколько прошло времени, было непонятно, ей казалось, что пролетела вечность, баба продолжала сидеть все так же, закрыв лицо руками, но кричать уже перестала, просто оттого, что не хватало сил на крик, сбилось дыхание.
Однако почему-то так и не соприкоснулись эти ужасные твари с бабиными руками, зато дедовы руки очень даже соприкоснулись с бабиными плечами. Он стоял за ее спиной и с силой встряхивал ее, пытаясь привести в чувство. Видимо, этот метод подействовал, и она перестала слышать мышиный писк, зато сначала откуда-то издалека, потом все ближе и отчетливее стала слышать дедов голос.
– Перестань, ты чего кричишь, они не настоящие, это голограмма, смотри, их нет, уже все нормально, – уговаривал он перепуганную бабу.
Но в тот момент баба Тома лишена была мыслить адекватно, иначе и сама бы поняла, что не могут мыши бежать по воздуху, и что-то тут не так…
С трудом она успокоилась и пришла в себя, хотя ее все еще потряхивало от пережитого ужаса.
– Кошмар какой, хорошо, что хоть мыши ненастоящие, но откуда взялась эта голограмма, что вообще у нас происходит? – вопрошала она, то ли деда, то ли себя. Но ответа на этот вопрос ни у кого не было.
– Может, на Джеську тоже мыши неслись? Хотя, нет, уж она бы их не испугалась, – вслух размышляла баба, – если не мыши, тогда кто ее испугал? Свора собак, что ли? Тут я еще своим криком добавила ей страха.
