Войнич вспыхнул и резко поднялся, в глазах загорелся нехороший огонь, в голосе зазвучал металл:
– Ты! Да как ты…
– Остынь, чемпион. Будешь так страстно прожигать меня взглядом, никто не поверит, что мы не знакомы.
Позади хрустнула ветка, мы синхронно обернулись. Вероника. Растерянно переводит взгляд с меня на брата. Услышать она вряд ли что-то успела, но напряжения между нами не уловить не могла.
– Алан, мы готовы, ты идёшь? Злата… всё в порядке?
– Да, всё замечательно, – улыбнулась я, не желая расстраивать девушку. Какая жалость, что брат так не похож на сестру. – Мы тут… призраков обсуждаем.
– Ведьм, – поправил Войнич. – Идём, Ника, кстати, Злата тоже хочет уехать. Мы её подвезём!
Сказал, как вердикт вынес, и никакая апелляция ведь не прокатит. Инквизитор!
– Иди, собирай вещи!
– Извини, я передумала. Останусь до завтра. – Я с непринуждённой улыбкой выдержала его испепеляющий взгляд.
– Подожду в машине, – пробормотала благоразумная Ника и поспешила скрыться.
Видимо, в гневе Войнич и с близкими не особо церемонится.
– Иди, у тебя времени мало, а ещё на работу нужно, – процитировала я оброненную ранее им же фразу.
Войнич шумно выдохнул:
– Что ж ты упёртая такая?!
– Наследственность!
Его глаза снова потемнели:
– Не сомневаюсь, именно поэтому…
– Кстати о наследственности, Глеб знает, кто я? Он видел моё свидетельство о рождении.
– Не знает. У твоего папаши заурядные и ничем не примечательные паспортные данные, а для Глеба была придумана подходящая правдоподобная история. Так, не заговаривай мне зубы! Ты уедешь?!
– Уеду. Завтра. Если Глеб уедет из Лесогорска сегодня!
От такого заявления спортсмен даже слегка оторопел.
– Ты мне ещё условия ставишь? Ты – маленькая грязная тайна, – он бездарно скопировал мои интонации, – которую я могу в любой момент предать огласке! Например, сегодня!
Я тоже встала, нас разделял только небольшой узкий столик.
– Давай, попробуй! Расскажи всем, как был одержим моими поисками десять лет! Как наконец нашёл и поселился рядом под одной крышей, как принимал участие в моей узкоспециализированной деятельности! Как возил на своей машине, как я провела ночь в твоей квартире! Как теперь ты боишься снова упустить меня из вида настолько, что приставил детектива!
– Всё было не так! – возмутился Войнич.
– Правда? А со стороны выглядит именно так!
Я устало вздохнула, споры с ним отнимали сил не меньше, чем лёгкий транс.
– Завтра утром я уеду, обещаю. Мне нужен всего один день.
– Зачем? Поймать привидение? Неужели ты в это веришь? Хотя у кого я спрашиваю… Ладно, чёрт с тобой! Чтобы завтра тебя здесь не было!
На прощание он ещё раз опалил меня сердитым взглядом, аки дракон пламенем, и размашисто зашагал прочь.
Я окликнула, почему-то не хотелось последнее слово оставлять за ним. Он неохотно обернулся:
– Чего тебе?
– Ты говорил, моё сходство с отцом сразу бросается в глаза, но ни твоя сестра, ни Жаклин его не заметили.
– Нике было четыре года, когда… Она, естественно, не углублялась в подробности, а у Жаклин своя жизнь.
– Дело не в этом, просто они живут настоящим, а ты безнадёжно застрял в прошлом и потому так отчаянно за меня цепляешься.
От горьких сожалений о том, что слово не воробей, меня спасло лишь появление раздражённой Светы, уставшей ждать пропавшего водителя.
