Ждал в разгар ревущего шторма.
Ждал.
– Ветрогон, – сказал Джорон. – Будь наготове.
– Готов. Готов. Готов всегда.
Джорон смотрел на бурные волны.
Смотрел.
– Уже скоро, хран-пал, – сказала Барли, – он поймал ветер.
– И даже не позвал Ветрогона, чтобы тот помог. Он об этом пожалеет, – ответил Джорон.
– Пожалеет, – пронзительно заверещал Ветрогон. – Пожалеет!
Дети палубы разворачивали дуголук, готовясь к стрельбе. Заряжающие боролись с ветром, укладывая крылоболт, камень, которому придали форму, увеличивавшую его вес; дети палубы спотыкались, когда корабль содрогался под натиском бурной воды.
– Натягивать тетиву, хранитель палубы? – крикнул Гавит.
– Нет, он выше, что дает ему преимущество в расстоянии. Нам нужно подпустить его ближе, чтобы не тратить зря болты.
Супруг корабля наблюдал за своей командой дуголука, потом поднял руку.
– Бочечная ловушка на палубе, хранитель палубы. – Джорон не узнал голос того, кто это крикнул, из-за плотной зимней одежды.
– Хорошо, теперь нам предстоит пережить их первый выстрел. – Джорон повернулся. – Эйлерин, встань за мачтой, я не могу тебя потерять из-за каменного осколка.
Рука опустилась.
– Ветрогон, пора!
Видел ли Джорон или ему только показалось? Ветрогон заверещал и указал крыльями и яркими одеждами на правый борт. Серый крылатый каменный болт летел прямо и точно в такелаж «Дитя приливов», рассекая струи дождя и ветер, но мощный поток воздуха отбросил его в сторону, и он рухнул в воду, не причинив вреда. Улыбнулся ли супруг корабля? Он совершенно определенно кивнул и что-то сказал. Джорон опустил подзорную трубу.
– Эйлерин, приготовься. – Курсер побежал вперед, наклонился над задними поручнями и стал смотреть в море, изредка приподнимаясь, чтобы заглянуть в воющий воздух. – Гавит! – крикнул Джорон лукоселлу, стоявшему возле дуголука. – Держи Эйлерина за плащ, я не хочу, чтобы случайная волна унесла его за борт.
– Слушаюсь, хран-пал. – Лукоселл протянул руку и вцепился в плащ курсера.
Потом оглянулся и обменялся улыбками с Джороном.
Черный Оррис рухнул с неба, больно вцепился когтями в плечо Джорона, и ветер распушил его перья.
Джорон поднял подзорную трубу, и вновь капли дождя помешали ему что-то увидеть.
– Задница! – сказал Черный Оррис.
– Точно, – ответил Джорон, снова протирая линзу. И увидел супруга корабля, смотревшего на команду дуголука, – он явно чего-то ждал. Затем на палубе «Ярости клювозмея» появился ветрогон в мокрых белых одеяниях. – Они позвали ветрогона.
– Буду готов, буду готов, – завопил их Ветрогон, переминаясь с ноги на ногу.
– Ты справишься, верно, Ветрогон?
– Справлюсь, справлюсь.
– Задница, – сказал Черный Оррис.
– Задница, – повторил Ветрогон, словно соглашаясь с вороном, раздался смех, который прервал голос Эйлерина.
– Правый борт!
– Правый борт готов! – прокричал Джорон и услышал, как Серьезный Муффаз громогласно повторил его команду, а потом все заглушил рев бури. – Пора! – И вновь приказ повторился в три горла: Эйлерина, Джорона и Серьезного Муффаза.
Джорону очень хотелось оглянуться, чтобы проследить, как падают в воду бочки, убедиться, что веревки выдержали. Но, сделав это, мог дать подсказку супругу корабля врага. Поэтому он просто поднял подзорную трубу и посмотрел на огромный белый костяной корабль, одновременно пытаясь отслеживать воду за кормой «Дитя приливов». Удалось ли ему разглядеть цепочку бочек, которые на мгновение оказались на гребне волны? В следующий момент «Ярость клювозмея» исчез за огромной волной, а «Дитя приливов» стал подниматься на другой.
