Шесть пластиковых бутылок в пакете у попутчика и полный котелок в руке у Ольги. Не расплескать бы. Отошли совсем недалеко, когда мужчина негромко кхекнул и немного смущенно, (он еще и смущаться умеет?) коротко выдал:
– Иди пока, мне отлить надо. Сейчас догоню.
Ольга забрала его бутылки, оказывается, все вместе тащить весьма тяжело. Она помнила дорогу. Успела пройти метров пятнадцать, завернуть за угол. И почти сразу натолкнулась на странную компанию. Трое парней прижали к стене четвертого. Вернее, прижал один. Сгреб за грудки, практически приподнимая, мелкого, тощего, коротко стриженого срочника. Ольга увидела широко распахнутые в ужасе карие глаза парнишки с желто сиреневым расплывшимся фингалом под левым. Бледное, узкое, с тонкими чертами лицо. Приоткрытые, обметанные герпесом, треснувшие до яркой крови губы. Под ногами опрокинутый котелок. Парнишка замер безвольной тряпочкой, даже не пытался сопротивляться. А прижавший навис сверху, приблизив лицо к лицу и что-то, негромко, угрожая, втолковывал. Сопровождающие, отступив шага на три, довольно осклабившись, наблюдали.
Дальнейшее было стремительным. Ольга уронила пакет с бутылками, подскочила и, молча, как держала котелок в левой руке, так и въехала им прижимавшему в висок. Пришлось смачно, чувствительно и мокро. Он был на голову выше и в плечах шире раза в полтора, но в данной ситуации – пофиг. Обалдев от удара и неожиданности, но так и не выпустив жертву, чужак обернулся к ней и тут же получил кулаком в нос. Снизу вверх, от всей души. Не зря ее брат учил. Вышло удачно. Противник опешил и отпустил парнишку. Кровь хлынула как из носа, так из разбитой губы.
Ольга сначала почувствовала, а только потом уже услышала, как сзади, еще один из троицы завернул многоэтажное, добавляя: ах ты! Она крутнулась, успевая уклониться от удара и поднырнуть ему под руку, вскользь пролетевшую над макушкой. Единственное, что ему удалось – смахнуть бандану с ее головы. Волосы рассыпались по плечам. Вывернулась, чтоб к нему лицом, и, выходя из поворота, злобно пнула, стараясь попасть в колено. Промахнулась. Пришлось значительно ниже, но судя по реакции парня, весьма чувствительно. Одновременно добавила противнику в лицо тем же злосчастным котелком. И весьма удачно рассекла бровь. Такого непотребного обращения котелок не выдержал. Ручка с одной стороны отлетела, и теперь он больше мешал. Ольга с жалостью его отбросила. Развернулась, чтоб за спиной никого не было и, уже не таясь, в голос орала:
– Твари, блин, беспредельщики хреновы! Трое на одного! Шакалы, блин!
Девушку, да еще в такой ярости, увидеть здесь не ожидал никто. И они еще не понимали, как поступить. Как с ней драться-то? Третий и вовсе стоял, открыв рот.
Неизвестно чем бы все это кончилось, но тут сзади материализовался Ольгин провожатый и властно рыкнул:
– А ну стоять всем, сучьи дети! Мать вашу через коромысло… – и дальше с виртуозными заворотами. Все замерли. – На минуту тебя оставить нельзя! Что тут происходит?
– Они парнишку обижали.
