Сфинкс посмотрел на тающий в воздухе знак Гидры, но тот его не убедил. Он прокашлялся, так что внутри его заклокотало, а на глазах выступили слезы. Он вытер глаза лапой и довольно буднично сказал, что время посещений сегодня закончилось и вообще, нечего шляться в Хранилище толпой когда попало, тем более с животными и детьми… «Здесь не зверинец и не детский сад, чтоб вы знали, а серьезное научное учреждение», – сурово добавил Сфинкс.
До сих пор молчавший Мунин, который до этого откровенно скучал, недобро посмотрел на стража, а Хугин спикировал вниз и хрипло каркнул:
– Про зверинец я бы помолчал… Некоторым, не буду называть имён, не в зоопарке, а в кунсткамере самое место, хрррра!…
Гермес яростно показал Хугину кулак, но было уже поздно. Обиженный Сфинкс с трудом поднялся на все четыре лапы и упрямо уставился на посетителей. Борис понял, что теперь уговаривать его – дело безнадежное. Впрочем, он плохо знал Гермеса, который чем-то напоминал Д’Артаньяна, который никогда не сдавался.
– Но ведь всегда есть выход, какое-то решение проблемы…, – с нажимом, явно намекая на что-то хорошо известное стражу сказал он, – Думаю, мы сможем договориться…
– Тогда тебе придется пройти испытание, – легко согласился, Сфинкс, и воодушевившись, иронично посмотрел на компанию посетителей, – Только есть одна существенная проблема… Видишь ли, правила таковы, что если ты не пройдешь испытания, я должен буду тебя убить… И этих, пожалуй, тоже…
Борис, на которого в упор смотрели желтые кошачьи глаза с узкой полоской черных, как бездна, зрачков от этого взгляда вздрогнул. Ситуация казалась диковатой, хотя он начал догадываться, что на его глазах разыгрывается некий древний ритуал.
– Харррр! Началось! Сейчас загадки начнет загадывать…– провозгласил Хугин, а Гермес поспешно согласился.
– Испытание, так испытание, – с притворной обреченностью сказал он, – Как в добрые старые времена…
– Отгадывать будешь, или еще поболтаем? – ворчливым тоном спросил Сфинкс, хотя по всему было заметно, что все это доставляет ему огромное удовольствие.
– Отгадывать буду, – спокойно согласился Гермес.
Сфинкс встрепенулся, принял такой особо торжественный вид (он даже закатил глаза), что стало ясно – для него загадывание загадок служило любимым развлечением, которое разнообразило его долгую, но скучную жизнь.
– Слушай меня, о путник…– торжественно заговорил он голосом диктора Левитана.
– Давай без преамбул, – перебил Гермес, который уже торопился заняться делом, – Излагай суть…
– Стоят два кола, на кольях бочка, на бочке кочка, на кочке дремучий лес… – торжественно продекламировал Сфинкс, не обращая внимания на пренебрежительный тон.
– Человек, – быстро ответил Гермес, и пока Сфинкс хлопал глазами, поторопил, – Давай следующую…
Сфинкс встряхнул гривой, словно вымокший пес, и торжественно начал:
– Назови две сущности, что ходят одна за одной, но….
– День и ночь!15 – быстро, не дожидаясь окончания загадки ответил Гермес и Сфинкс ошарашенно замолк, потер нос и, очень по-собачьи, с обидой присел на задние лапы.
– Ты меня обманываешь! Ты просто жулик, – огорченно сказал Сфинкс и отвернулся. При этом он так сгорбился, что Борису стало его немного жаль.
Гермес сделал невинное лицо и стремительно потащил Варвару вглубь темного коридора, похожего на предверие преисподней.
– Только не вздумай бросаться со скалы в море, – насмешливо бросил Сфинкусу через плечо Гермес, увлекая своих спутников прочь от стража, – Учти, что пока ты еще на работе! Вот сдашь смену через пару тысячелетий, тогда и бросайся себе на здоровье…
