— Что?.. — удивлённо выдохнула Кэт, глядя на Дайда широко раскрытыми глазами ярко-голубого цвета. В этом образе она выглядела гораздо глупее, чем была на самом деле.
— Имя, — повторил дознаватель. — Ты не можешь называть меня Гектором, это привлечёт лишнее внимание. Придумай имя, которое будет для тебя комфортным.
— Ясно, ладно. Тогда… Джон?
— Хорошо. И на «ты», пожалуйста. Но главное — постарайся не дёргаться, если я вдруг решу тебя приобнять или поцеловать руку.
Кэт несколько секунд молчала, а когда заговорила, Гектор от удивления чуть не споткнулся.
— Да мне и стараться не нужно. Вы мне приятны. — В конце фразы она запнулась и опустила голову, чуть сгорбившись, словно ожидала услышать в ответ что-то ужасное. Дайд и раньше замечал, что Кэт не уверена в себе и своей привлекательности, и предполагал, что это может быть связано с какой-то историей из прошлого.
— Это замечательно, детка, — произнёс он, касаясь ладонью подбородка девушки и заставляя её выпрямиться вновь. — Но нужно сказать всё то же самое на «ты». Давай.
Кэт смущённо засмеялась, настолько мило покраснев, что Гектор тут же вспомнил об оставленном в приёмной Роджере и безумно пожалел, что его нет рядом.
— Ты мне приятен, — повторила Кэт, заливаясь краской до самой макушки.
В театр они попали за полчаса до начала спектакля. Гектор был доволен — как раз есть время, чтобы оглядеться. Хотя оглядываться здесь, в парадной зоне, особого смысла не было — понятно, что Виго убили не тут, да и вынести тело через вход для зрителей нереально. Только через чёрный вход, и не пользуясь пространственным лифтом — перенести подобным образом мёртвого человека невозможно, формула просто не сработает.
Но Гектор всё равно на всякий случай осматривался. Большой зал, куда вошли они с Кэт, можно было условно поделить на две зоны — слева находился гардероб, в котором сейчас почти не имелось вещей, всё же поздняя весна. Справа — диваны, туалеты и буфет. Все стены были завешены зеркалами, отчего казалось, что помещение гораздо шире и огромнее.
Наверх, на второй этаж, где был вход в зрительный зал, вели две лестницы, расходящиеся в разные стороны, как лепестки цветка. Витые поручни из серебристого металла — словно переплетённые ветви деревьев; ярко-алый ковёр с орнаментом, напоминающим летящие листья; и повсюду немагические светильники в форме подсвечников, усыпанные цветами и бабочками. Кэт то и дело охала, глядя по сторонам, но сильнее всего её впечатлила люстра — хрустальная, огромная и светящаяся, как солнце.
— А здесь роскошно, — выдохнула девушка, глядя наверх, и чуть не полетела носом вперёд. Гектор подхватил своего секретаря под руку и ответил:
— Неплохо, Кэти. Но независимо от того, насколько здесь роскошно, не надо размазывать себя по полу.
— Ладно, я постараюсь, — засмеялась она.
По коридорам второго этажа уже сновали будущие зрители, глазея на обстановку и портреты актёров и режиссёров театра — и нынешних, и почивших, — и Гектор с Кэт присоединились к остальным, шагая под руку вдоль стен. Девушка просто шла вперёд, но Дайд вёл её к конкретному месту — ко входу в служебные помещения. Разумеется, вход был не один — на втором этаже таких дверей на схеме Гектор насчитал целых три. Оттуда можно было попасть и в осветительскую, и на театральную кухню, и даже в гримёрные.
— Детка, — сказал дознаватель негромко, когда они с Кэт оказались рядом с нужной дверью, — я сейчас ненадолго тебя покину. Будь здесь, рассматривай портреты на стенах, жди меня и не волнуйся.
