– Встать! Выходи строиться! – скомандовал он.
Мы покорно встали и, по пути хватая со стола куски чёрного хлеба и распихивая их по карманам, направились вереницей на выход.
– Сам-то, наверное, успел наесться! – недовольно перешёптывались некоторые.
– Да он каждый день, в столовой жрёт, пока мы на солнцепёке маршируем! И после отбоя набивает брюхо жареным мясом! – также шёпотом вторили им другие.
– Разговорчики в строю! – рявкнул Раис, подходя к центру плаца. – Курс, стройся!
Выстроившись «повзводно», мы стояли унылые и голодные тайком вытаскивая куски хлеба из карманов и давясь запихивали их в рот, стараясь сразу проглотить не прожёвывая, чтобы не навлечь гнев старшины.
– На сегодня обед отменяется! – громко объявил старшина. – И так теперь будет всегда, пока вы не научитесь громко и ясно отвечать на мои вопросы. Всем понятно?
В ответ раздалось унылое «Да!».
– Я не слышу! – повторил старшина.
– Да! – заорали мы.
– Курс! Разойдись! В общую колонну по три становись! Шагом марш!
После двух часов занятий по строевой подготовке был объявлен десятиминутный перерыв. Я первым подбежал к умывальнику, достал оставшуюся в моём кармане краюху хлеба и жадно откусив кусок, глотнул ледяной воды. Крестов стоял неподалёку и тоже жевал.
– Сегодня иду в наряд. – заметив его объявил я.
– А куда? В столовую? – поинтересовался Диман.
– Если бы! – мечтательно сказал я. – Пока ещё не знаю. Ты же видел, что людей всегда Раис распределяет.
– Ну да. – согласился Диман.
– Если буду в столовой, что-нибудь тебе пожрать ночью принесу.
– А хлеб с маслом и с сахаром принести сможешь? – спросил Диман и глаза его загорелись.
– Постараюсь! – не уверенно произнёс я.
– Хочешь с Лапаевым познакомлю? – неожиданно спросил Крестов.
– А кто это?
– Мы с ним в одном взводе. А ты уже с кем-нибудь познакомился?
– Только с Барласом, да ещё так с несколькими. – отмахнулся я.
– С Барласом? – недоумевал Диман. – Это с тем, с которым ты в башне дрался, и с которым вы чуть насмерть не разбились?
– Но в итоге-то мы теперь друзья! – парировал я. – Ладно, давай знакомь со своим Лопатовым.
– Не с Лопатовым, а Лапаевым. Идём!
Мы прошли мимо нескольких человек, стоявших небольшими группами на заднем дворе и подошли к парню, который стоял возле забора и с грустью взирал по ту сторону решёток на оживлённую улицу.
– Славка, знакомься! Это Андрюха! – представил нас Диман.
Лапаев повернул к нам свою поникшую голову с безумно грустными глазами и покорно протянул мне руку.
– Привет! – выдавил он из себя замогильным голосом.
«Да, мрачноватый субъект!» подумал я.
– Привет! – ответил я.
На долю секунды наши взгляды встретились. Его глаза были полны грусти, и было ощущение того, что он сейчас разрыдается. Да и вообще всем свои видом он напоминал мне Пьеро из детской сказки про «Буратино». Такой же унылый и меланхоличный, сутуловатый, с опущенными плечами и тихим жалобным голосом. Его волосы росли торчком, словно иголки у ёжика и это, безусловно придавало ему ещё более необычный вид.
– Ну, что делать-то будем? – спросил я.
Ответом на мои слова, прозвучал звучный голос Раиса:
– Стройся!
За несколько секунд мы сбились в общую трёх шеренговую «змейку» и бодро зашагали в направлении плаца.
***
Было около четырёх часов пополудни, когда было объявлено общее построение нашего курса. Командиры отделений подошли к Раису и протянули ему списки с фамилиями тех, кому суждено было сегодня идти в наряд. Раис стал зачитывать фамилии. Когда прозвучала моя, я вышел из строя и направился строевым шагом к группе из нескольких человек, уже стоявшей перед строем. Всего набралось двенадцать человек. Восемь должны были отправиться в столовую, остальные – дневальными по роте.
