– Ты слишком хороша для своего ремесла.
Она гладила его руку.
– А ведь когда—то меня любил настоящий мужчина, его звали Семён Грин. Где он теперь? – Она тяжело вздохнула. – А я легкомысленная дура, его отвергла, теперь я об этом очень жалею, но уже поздно. Ну, довольно, а то я расплачусь, – встрепенулась она. – Хватит эти телячьи нежности. Кстати мы уже приехали.
Шамрай расплатился с таксистом и, взяв под руку Ларису, пошел к подъезду. Открыв входную дверь, они стали подниматься по лестнице.
Поднявшись на второй этаж, к ним подбежал серенький котенок и стал заигрывать. Егор ногой откинул животное назад. Вдруг тот замяукал и стал скрестись об косяк. Почти тут же дверь приоткрылась, и в проеме появилось морщинистое сердитое лицо Маркиной.
– Ходят всякие спать не дают, – недовольно скрипела старуха. – Безобразие.
– Да вы угомонитесь, бабуля, – весело ответил Егор. – Мы шагаем тихо.
Она осторожно вышла на площадку. На ней был цветастый халат.
– Какая я тебе бабуля? – взъерепенилась она. – Кобелина несчастный.
– Прошу без оскорблений, – изрек Егор.
– Каждую ночь новых мужиков приводит, – старуха нервно повысила голос. – Мир перевернулся как в Содоме и Гоморре.
– А вам какое дело, Софья Ивановна? – возмутилась Лариса. – Я ведь не к вам привожу.
– Вот позвоню в полицию и все сообщу, – сквозь зубы процедила бабка, – пусть принимают меры.
Котенок увязался за ними, путаясь между ног.
– Звоните, куда хотите, – вырвалось у Ларисы, – мне все равно, – и она стала торопливо подниматься по ступенькам и случайно наступила на лапку хвостатого шалуна.
Котенок резко завопил и побежал к старухе. Та подхватила его на руки и стала гладить по густой шерсти.
– Моя «Милочка»! Ты ей лапку отдавила! Это безобразие! Я сыну пожалуюсь.
Лариса и Егор перешли на ускоренный шаг и быстро поднялись на площадку третьего этажа. Лариса дрожащей рукой сунула ключ в замок и открыла входную дверь. Они мигом влетели в квартиру.
– Ну и язва, твоя соседка, – заметил Егор.
Лариса была мокрая от пота.
– Гадкая бабка! – воскликнула она. – Всю кровь высосала.
Они почувствовали настоящее облегчение, когда дверь квартиры закрылась. До них еще продолжали доноситься возмущенные вопли старухи.
Егор включил свет и прошел к бару.
– Ты выпьешь что—нибудь? – спросил он, рассматривая бутылки и наливая в стакан коньяк.
– Фужер мартини, – ответила она, приблизившись к нему.
Шамрай подал ей полный бокал, а себе взял стакан.
– За что пьем?
– За любовь!
Они одновременно выпили.
Лариса отставила пустой бокал и прижалась к нему. Потом обняла его за шею и потянулась к нему губами. Он ее поцеловал. Она закрыла глаза, прижимаясь к нему, он почувствовал горячее желание.
Лариса с улыбкой отошла от него.
– Я приму душ и тебе советую.
Она скрылась в ванной комнате. Егор торопливо разделся будоражимый страстным желанием и вошел следом за ней.
