Сам Илья Трофимович был крепко сложен. Его волевой подбородок "показывал" всём, что он не смеет опускать голову, а держать её на плаву. Его маленькие близко посаженные глаза светились энтузиастом и какой-то хитринкой. Крепкие мышцы причём по всему телу без исключения, создавали схожесть его с Гераклом.
Он сидел за столом и что-то писал.
– Трофимыч?
Его маленькие глазки вспыхнули было огнём, но тут же злоба с них спала, и Илья Трофимович встал со стула, чуть его не уронив. Он подошёл ко мне. Я протянул руку, а он не стал мне отвечать на рукопожатие, а просто крепко обнял.
– Миш, я реально за тебя переживал, – сказал начальник, уже крепко пожимая мою руку. Хоть я и был не слабый в теле и мышцах, но рука Ильи заставила меня сжать свою от боли. – Ты же никогда не опаздывал за всю свою карьеру. Стремился получать опыт и стремление. Мне Лена сказала, что ты по-тихому уволился, я же её осек, и сказал, что только через мой…документ. Присаживайся. Расскажи, где ты пропадал.
– Трофимыч, если бы я сам знал, – сказал я, присаживаясь на крепкий деревянный стул, который стоял напротив стола Трофимыча.
– А поподробнее?
– Трофимыч, меня похитили – сказал я тихо, перегнувшись через стол.
Илья перегнулся тоже, и стол от его грудины, нервно заскрипел:
– Кто мог тебя вырубить, если ты такой коренастый? Ведь чтобы тебя похитить надо изловчиться.
– Видимо меня ударили тупым предметом. Трофимыч, ты прости, что я не появлялся на работе. У меня…
– Так, Миш, я что-то сказал по поводу твоего увольнения в связи с невыходом на работу? – перебил меня начальник.
– Нет.
– Ну тогда и не переживай. Я вообще думаю, что подпишу тебе три недели отпуска, в связи со стрессом, ты только не переживай.
– Илья Трофимыч, спасибо Вам большое, но думаете это необходимо?
– Миш, не пугай меня. Тебе что дали по голове, и ты сразу отупел? Я считаю, что после такого случая мне срочно надо отправить тебя в отпуск. Когда ты был последний раз в отпуске?
– В том году и то по болезни.
– Ну вот и ответ. В общем, я напишу заявление на отпуск сам, и отнесу в отдел кадров, ты расскажи, как всё было.
Я пересказал всё, что со мной случилось, и как был в полиции, и про Сычёва, и про камеру, и про участкового, что пришёл ко мне как я вышел из темницы. Насчёт пистолета и записки я говорить не стал.
– Вот сволочи. Это же надо человека средь бела дня в подвал сажать, – сказал Илья Трофимович, и ударил кулаком по столу. Тот скрипнул.
– Вот и я также думаю.
– И что хочешь дальше делать? В отпуске – то?
– Хочу в деревню съездить, порыбачить.
– Ты рыбак? – усмехнулся Илья.
– Надо когда-то начинать.
– Ну у тебя должна быть фамилия Молоток, а не Лопата. Молодец Миш. А отдохнуть тебе стоит это точно. Я сейчас говорю не как начальник, а как товарищ твой. Послушай меня – если в голове ты надумал найти тех, кто тебя посадил в темницу – отказывайся от этой идеи. Обещаешь?
– Обещаю Илья Трофимович. – сказал я, скрестив два пальца у себя за спиной.
Выйдя из кабинета начальника и спустившись с лестницы, за дверью я обнаружил Костю, который протянул мне протеиновый батончик.
Костю я очень уважал. Именно он и меня научил следить за собой и стал моим тренером. Благодаря ему у меня есть пресс, и мускулы. Но я не говорю, что я гора мышц, но зато рельефы на теле у меня есть. И я горжусь этим и своим тренером.
Костя был ниже меня, но со мной он был одногодка. Коротко стриженный, светловолосый, и с большими голубыми глазами. Он старался всегда улыбаться, но шутки у него получались плохо. Его телосложение было более рельефнее, чем у меня, но он часто пользовался таблетками для увеличения мускулатуры, и пил протеин литрами
