Смотрел он добродушно, но многообещающе, и внутри против воли екнуло. После встречи с Красовицким Сережу я больше не видела, и с Женей у нас ничего не было, наверное, поэтому выпад Поленова меня задел. Улыбнувшись, я ответила:
— Свали отсюда, будь любезен, – и глазками похлопала. Он нисколько не обиделся, рассмеялся и пошел в свой кабинет, кинув на ходу:
— Для тебя все, что угодно.
В обед я решила, что не стоит тянуть, и договорилась с Сережей о встрече. На следующий вечер ждала его в том самом кафе, где получила интересные фотографии. Он пришел в половине седьмого. Хотел поцеловать, но я качнула головой. Разозлился, но промолчал.
— Что скажешь? – поинтересовался язвительно. Я кинула на него взгляд. – Не тяни, уж понял. Хочешь расстаться.
Я вздохнула.
— У меня сейчас сложный период, – начала объясняться, – мне нужен перерыв.
— Перестань говорить ерунду, – разозлился Сережа, – я тебе надоел, так и скажи. И что, найдешь нового идиота?
— Зачем ты так? Ведь нам было хорошо вместе.
— Было. Только все всегда было по-твоему. И сейчас ты думаешь, что скажешь пару слов, и конец. Но нет, не в этот раз.
— Что ты имеешь в виду?
— Никуда ты от меня не денешься, – злорадно ответил Сережа, – а иначе я пойду к твоему муженьку и расскажу всю правду.
— Ты не посмеешь.
— Хочешь проверить? – усмехнулся он. Подошла официантка, Сережа заказал кофе.
— И что ты от меня хочешь?
— Я хочу тебя, – невозмутимо ответил он.
— Ты спятил.
— Может быть. Но твоя участь в твоих руках.
— И как ты представляешь наши дальнейшие отношения? – уставилась я на него.
— С этим разберемся. Поехали. – Он кинул на стол деньги и поднялся.
— Куда?
— Ко мне.
— Сейчас?
— Ну кто знает, когда теперь увидимся.
Я смотрела на него и не узнавала, веселый милый мальчик превратился во властного и беспощадного мужчину, а я не успела заметить, как это произошло. Тем не менее я поддалась, мы оказались у него дома и, конечно, в постели. На время я даже забыла о сцене в кафе. Я одевалась, он лежал на кровати, глядя на меня.
— Если бы у меня были эти чертовы деньги, – сказал вдруг, – ты бы ушла от него?
Я даже вздрогнула.
— При чем тут деньги? – спросила зло. – Нас с ним многое связывает.
— Врешь. Такие, как ты, редко чувствуют себя обязанными, воспринимая все, что им дается, как само собой разумеющееся. Как там у Бредбери? Люди – бумажные салфетки, использовал, выбросил, возьми новую. Вот и у тебя так.
— Давай без морали, – поморщилась я, – шантажируя меня, ты тоже ведешь себя не как герой.
— А если я люблю тебя? – проговорил он вдруг, садясь на диване. – Об этом ты думала?
Я усмехнулась.
— Слушай, – сказала ему, – нет никакой любви. В твоем случае это гормоны, в случае моего мужа – болезненная привязанность, и так далее. А все эти глупости оставь наивным детишкам.
— Все даже хуже, чем я думал, – покачал он головой. Я прошла в прихожую и обулась.
— Извини, если разбила хрустальный образ, – хлопнув дверью на прощанье, я покинула его квартиру, надеясь, что теперь он поостынет.
Тешить уязвленное мужское самолюбие я не собиралась. Сережа, конечно, придумал себе романтический образ униженного и оскорбленного, но стоило появиться возможности шантажа, так он ей и воспользовался. К черту всех этих мужиков, как они меня достали.
Терзаемая этими мыслями, я не заметила, как добралась до дома, попав в квартиру, прошла в кухню, скидывая на ходу плащ и расстегивая блузку. Там и столкнулась с парнем, выходившим мне на встречу. Комичная, наверное, картина: хмурая девушка в расстегнутой блузке.
