Не ставя задачи тщательно расписывать [все] эти стереотипы, я должен остановиться на одном из самых ярких: это образ женщин в исламских покрывалах – очень часто этот образ сопряжен с эротическими фантазиями. Как мы убедились, обвинения в похоти и сладострастии были в числе основных претензий христиан к Пророку Мухаммаду (С). Возможность жениться аж на четырех женщинах, которую исламский закон предоставляет мужчине – хотя на практике такое встречается не так уж часто, – также воспаляла воображение христианских клириков. Свежий повод для фантазий об арабских и мусульманских женщинах создала публикация (1704-17) перевода на французский «Тысячи и одной ночи», выполненного Жаном Антуаном Галланом и повлекшего за собой помешательство на восточных сказках. В XIX веке французские художники-ориенталисты создали роскошные полотна, изображающие сладкую жизнь в гареме, используя при этом проституток в качестве натурщиц. Консервативная одежда, которую носят многие ближневосточные женщины (включая местных христианок и иудеек образца XIX века), и сегрегация между чужими мужчинами и женщинами в публичной сфере – все это питало буйную фантазию европейских путешественников.
Хотя современные европейцы и американцы полагают, что мусульманские женщины всегда и заведомо угнетены, и ни у кого нет сомнений, что мусульманки всегда страдали от ущемления собственных прав по сравнению с христианками и прочими. Это та сфера, где очень редкие привилегии, которые предоставлялись женщинам в Европе и Америке, каким-то образом стали считаться неотъемлемой частью западной цивилизации. Так, английские женщины не обладали полным правом собственности вплоть до принятия законов об имуществе замужних женщин в 1870 и 1882 году, в то время как исламский закон предоставил мусульманкам право наследства и собственности начиная с VII века. Англичанки все еще были движимым имуществом своих мужей или отцов в те времена, когда леди Мэри Уортли Монтегю в 1716 году отправилась в Константинополь [Стамбул] со своим мужем, британским послом. Она была очень изумлена тем, что знатные османские женщины владели большими поместьями и управляли ими без какого бы то ни было мужского вмешательства. И даже покрывало леди Мэри расценила как атрибут свободных женщин, избавляющий их от любопытных взоров мужчин. Конечно, мизогиния и неравенство в правах в изобилии присутствует в обществах Северной Африки, Ближнего Востока и большей части Азии, однако можем ли мы, не кривя душой, заявить, что Америка и Европа свободны от этих проблем? Легко лицемерно обвинять иные общества в насилии [над женщинами] и [их] неравноправии, в то время как несправедливость [подобного рода] до сих пор существует и в нашей собственной культуре. Образ угнетенной мусульманской женщины слишком часто служит для европейцев еще одним поводом для ханжеского упоения чувством собственного превосходства.
Конец ознакомительного фрагмента.
