– А ты смотри, куда идешь! – Перевожу злобный взгляд на невинную официантку, которая опускает глаза в пол и продолжает извиняться перед китайцем.
– Простите, пожалуйста, я сейчас все уберу. – Она достает из фартука салфетки и предлагает их мужчине, который громко кричит о ее незамедлительном увольнении.
– Он сказал, что ты больше здесь не работаешь.
Я вынимаю из уха наушник, встаю и забираю из ее рук салфетки, оборачивая их вокруг своей кровоточащей ладони.
– А вам…
Я поворачиваюсь к Каттанео старшему, пробегаюсь по его хмурым чертам лица и чувствую на себе обжигающий взгляд его сына.
– Он сказал, что не будет сотрудничать с вами до тех пор, пока вы не подпишите документ о неразглашении. Никакой юрист ему не нужен. Ему важнее получить ваше слово, а не помощь законного работника, – произношу на одном дыхании.
Каттанео-старший удивленно смотрит сначала на меня, потом на китайцев, а затем на своего переводчика, который пожимает плечами и кивает, подтверждая мои слова и, соответственно, свою ошибку.
Полностью игнорируя присутствие здесь Каттанео младшего, я оставляю несколько купюр на столе, забираю свои вещи и, не дожидаясь ничьего ответа, расправляю плечи и иду к выходу, «случайно» роняя на пол свое удостоверение личности.
Почти добравшись до лифта, я чувствую за своей спиной чье-то присутствие. А в следующую секунду меня резко разворачивают и впечатывают в стену, тесно прижимаясь всем телом к моему. Я медленно задираю голову вверх и уверенно смотрю в его лицо.
– Мать драконов, вот так судьба! – хрипло произносит он, улыбаясь на одну сторону. – Ты за мной следишь?
– Делать мне больше нечего, придурок, – отвечаю, делая попытку оттолкнуть его. Но он только сильнее давит на меня, скользя изучающим взглядом по моему лицу.
– Я тебе говорил, что сделаю с тобой при следующей встрече? – спрашивает, облизнув нижнюю губу.
– А я, вроде бы, послала тебя к черту, так будь добр, отвяжись от меня и исчезни с моего пути, – грубо произношу, снова толкая его от себя.
– Только если с тобой, – он наклоняется к моему лицу и шепчет прямо в губы.
– Я могу указать тебе направление, – подаюсь вперед, едва касаясь его мягких, на вид, губ.
– Если ты будешь делать это голой, то я согласен.
– Только в твоих голубых мечтах, дорогой.
– Ты только что намекнула на сомнения в моей ориентации? – нахмурившись спрашивает он.
– А ты не такой глупый, как мне показалось на первый взгляд.
– Дейенерис, может тебе пора бы уже прикусить свой острый язычок?
– Ох, милый, я задела тебя за живое? – невинно произношу, хлопая глазками. А затем кладу руки на его плечи, плавно скользя пальцами по его напряженным сильным мышцам, замечая, как на его лице появляется задорная улыбка, и резко поднимаю колено вверх, вероятно, причиняя ему неприятные ощущения в области паха.
– Упс, теперь я и вправду тронула что-то живое, – с наигранным сожалением произношу. – Будь осторожен со своими желаниями, малыш, – мягко шепчу ему на ухо. – Иногда они могут принести тебе невыносимую боль.
Отстраняюсь от него как раз тогда, когда двери лифта открываются. Я вхожу и нажимаю на кнопку первого этажа, но прежде чем двери успевают закрыться, он выставляет руку вперед и входит следом за мной. Он нажимает на панели кнопку «стоп», подходит ко мне вплотную, заставляя меня попятиться, и, схватив меня одной рукой за подбородок, говорит:
– Ты доигралась, Дейенерис.
