– Я веселюсь, мистер Джа.
Нельзя быть странным. На самом деле мистер Джа страшный человек! Он свободный, входит в число приближенных господина Аренсо и проводит публичные наказания перед церковью Ахенди в центре поселения.
– Зачем обманывать себя и других?! Давай, обними соседа справа! Вот так!
Молодец! – он обращается ко всем детям в комнате: – Кто дарует нам здоровье в тяжелую минуту?
– Ахенди! Ахенди! Ахенди! – повторяю за всеми я, выдавливая из себя улыбку. Нельзя быть странным.
Шел второй месяц от начала моего перехода из яслей в дошкольный класс. Утром был завтрак, после него нас разбивали на декурии – группы работников – и отправляли выполнять самые примитивные из возможных работ под присмотром детей-рабов, прошедших второе совершеннолетие.
Во время работ старшие дети, от двенадцати до шестнадцати лет, на основе нашего поведения и оценок за занятие у мистера Джа и мисс Банбо делят нас на группы, собирая всех отстающих в одну кучу. А потом всем группам дают примерно одинаковый фронт работы.
Боги! Я сильно пожалел, что показал себя слишком умным и был раньше времени переведен в дошкольный класс! Мне нет и пяти, а работать надо, как другие, более взрослые и развитые дети. Все парни и девчонки вокруг сильнее, крупнее, ловчее и выносливее меня.
Из-за недостаточно развитого тела я выполняю поручения не так хорошо, как остальные дети. Разумеется, меня определяют в группу худших, отстойную декурию, которая делает все медленнее и хуже остальных, становясь наказанием для самой себя. В нее направляют и тех, кто как-либо провинился и получил низкую оценку за поведение. В общем, когда наступает момент выдачи работы, которую никто не хочет делать, на нее отправляют отстойную декурию. Мытье туалетов, дико скучная чистка овощей от кожуры, уборка от экскрементов загонов для животных. Декурия состоит из пяти-десяти детей. Если кто-то из них слишком слаб для нормальной работы, его нагрузка ложится на плечи товарищей по команде. Надо ли говорить, что в классе из полусотни человек я был своеобразным центром ненависти? Все хотя бы раз попадали в отстойник, а я в нем буквально жил.
После работ, под пристальным взором мистера Джа, два часа мы учим все пятьдесят молитв Ахенди. Каждые день, снова и снова, повторяя их назубок. Потом обед, два часа труда, короткий часовой сон и урок «Правил» от мисс Банбо.
1. Нельзя смотреть в глаза господину и любому другому свободному.
2. Господин всегда прав.
И таких правил еще полсотни. Ошибся хоть в слове – получаешь удар веточкой по рукам. «Не все так плохо, как кажется», – любит повторять Банбо. Крупная, толстая дама с поросячьими глазками рассказывает о том, как живется рабам у мурмурианцев, огромных котов, чьи игриво-кровожадные инстинкты порой так сильны, что они могут убить невольника просто потому, что им надо избавиться от стресса. Раса прямоходящих ящеров лингри в диких землях частенько промышляет людоедством. Но с ее же слов выходило, что худшим возможным хозяином для раба может быть только человек с его врожденной жестокостью. Вся суть уроков сводилась к мысли: «Как хорошо, что мы живет под крылом псоглавого господина».
Каменотесы, шахтеры, пастухи, фермеры, работники виноградников – Банбо рассказывала о том, как много возможных работ чисто для мужчин есть у раба. Есть и много работ, куда господин направляет только женщин – плакальщица, акушерка, кормилица, баюкальщица, пряха, ткачиха, швея.
