Почему? Потому что живая вода животворила все – и доброе, и худое, а после глотка мертвой воды живая вода воскрешала только чистые намерения и только добрые порывы.
Колодец с мертвой водой все обходили стороной, и он зарос травой. Пили сразу живую воду.
Село Сетово небольшое, но добротно отстроенное. Жителей в нем человек триста, не больше.
На дворе Игната всегда порядок. Все домашние следили за чистотой и вышколены были так, что лишней песчинки во дворе не отыскать.
Стоял Игнат и любовался только что выкрашенным домом. Потом позвал жену:
– Полина! Иди-ка, посмотри, как дом смотрится.
– Да я ж видела, – прокричала жена из коровника.
– А ты еще посмотри. Иди, иди сюда, корова подождет.
Полина поднялась с табуретки, подставленной к корове, отодвинула ведро и, вытирая о передник руки, вышла из коровника.
– Хорош, хорош, – сказала она, взглянув на дом, и собралась снова отправиться в хлев.
– Что ты спешишь? Постоять с мужем не хочешь? Посмотри, похвали.
Полина, чуть не плача, сказала:
– Корову я дою.
– А и ступай к своей корове, раз она тебе дороже меня и всего, что я для тебя делаю.
Игнат двинулся к дому. Полина, расстроенная, опустив голову пошла в хлев. Корова с норовом, к ней просто так не подойдешь. Она сердито замычала.
Полина стала уговаривать корову, погладила ее по спине, села на табуретку и, подставив ведро, принялась доить.
– Стой смирно, Манька, ты у меня умница.
Прошло полчаса.
– Полина! – позвал Игнат и вошел в коровник.
– Ты что, еще не закончила? – удивился он. – Ну ты даешь! С коровой управиться не можешь. У тебя там рагу на плите не переварится?
– Рагу не переварится, – ответила Полина, чуть не плача, потому что Манька начала нервно дергать ногой и вертеть мордой.
– Ты сразу за несколько дел хватаешься и ничего не успеваешь. Я пойду посмотрю, не попало ли в сети что, а насчет рагу предупредил, так что сама за ним теперь смотри.
Во двор с шумом вбежали дети Игната и Полины, два мальчика-близнеца шести лет. У них из-под ног шарахнулись куры. Разлетелись по всему двору.
– Смотри, дети-то какие чумазые! Как корову подоишь, отмой их, а то перед соседями стыдно.
Высказав замечания, Игнат ушел на реку, а вернувшись, потряс перед Полиной связкой лещей:
– Почисти да пожарь к ужину. Поешь хоть свеженькой рыбки. Для тебя все стараюсь.
Полина отставила в сторону маслобойку, в которую только что залила снятые с молока сливки, и занялась рыбой.
Начистив и пожарив, выставила рыбу на стол.
– Умаялся я сегодня, – с набитым ртом сказал Игнат, – хочется на чистую постельку лечь. Ты уж поменяй белье.
– Я ж три дня, как меняла, Игнат! – чуть не расплакалась Полина.
– Твое дело слушать, а не говорить! Кто в доме глава? – резко прервал Игнат.
Постелив чистое белье, Полина принялась отмывать чугунки и сковородки. Закончив, она в полном изнеможении наконец улеглась на высокую кровать и с наслаждением вытянулась на мягкой перине. Игнат проснулся и, почувствовав пружинистое тело жены, раздраженно прошептал:
– Отодвинься от меня. Мне отдохнуть нужно. С утра к колодцу иду.
Полина не слышала слов мужа. Она заснула, как только коснулась головой подушки.
– Это не женщина, а просто похоть ходячая, – пробормотал Игнат.
Рано утром Игнат разбудил Полину:
– Иди, проводи меня до калитки.
На улице было туманно и сыро. Полина, съежившись под пуховым платком, стояла на крыльце. Спускаться на траву, покрытую холодной росой, не хотелось.
