Слепая - страница 16

Попадались и полуразрушенные строения. На фоне других, словно картины в галерее, домов они выделялись, как выжженные пятна на стенах. Черные, зловещие, бездушные. Окна с разбитыми стеклами – впалые глаза мертвеца. А голые, засушенные деревья во дворах – их застывшие скрюченные руки. «Интересно, наш дом такой же?» – подумала Дана и содрогнулась.

– Ты еще влюбишься в этот город и не захочешь уезжать, – не переставала щебетать мама.

Дана закрыла окно и запретила себе смотреть в него. Но брат продолжал восторженно восклицать и восхищаться. Вот кто по-настоящему был счастлив. Но Дану это так разозлило, что она велела ему заткнуться. И тут же пожалела об этом. Ваня замолчал и, казалось, захотел впечататься в сидение, лишь бы его не видели. Дана отругала себя последними словами, а вслух сказала:

– Ванька, прости. Просто настроение паршивое, да и погода тоже.

– О чем ты? Погода же замечательная! – его глаза выглядели такими честными.

Папа повернул вправо, и вот впереди показались очертания их будущего дома. Он выглядел заброшенно, но не так как ожидала Дана. Дом их словно ждал. Двор и садик густо поросли зеленью и сорняками, окна заколочены.

Дана так устала, что не захотела разглядывать его целиком. Она зашла в первую попавшуюся комнату, где нашла кровать. Застелила ее. И как только коснулась головой подушки, тут же провалилась в глубокий сон.

Наутро Дана замерзла. Она обмоталась одеялом и спустилась по винтовой лестнице. Услышала звуки, доносящиеся справа от нее, там находилась кухня, тут же почувствовала манящий запах свежего хлеба, колбасы и огурцов.

– Доброе утро! – Мама стояла у старой столешницы и, что-то напевая себе под нос, готовила. – Представляешь, тут за углом есть замечательный магазинчик и в нем же пекут хлеб, а на нашем огороде я даже отыскала огурец. Попробуй!

– Доброе! Который час? – Дана зевнула и взяла предложенный мамой бутерброд.

– Только восемь утра. Ты никогда так рано в выходной день не поднималась.

Дана огляделась. Кухня была довольно просторной и светлой. Пыльные окна выходили на задний двор. Она подошла поближе. Перед ее глазами возникла буйно поросшая плющом небольшая беседка. Справа от нее, через тропинку, выложенную камнями, расположился декоративный прудик, превратившийся в болотце. На его поверхности расползались круги от дождевых капель.

– Когда-то тут была красота. – Дана и не заметила, как мама подошла к ней и тоже смотрела в окно.

– Но даже и в этой заброшенности есть своя прелесть, – сказала Дана. Ей вдруг захотелось запечатлеть этот пейзаж такой, какой он есть сейчас, в свой блокнот.

– Ты права.

Мама доделывала завтрак. Дана сидела за столом и рисовала. Рядом с ней стояли уже пустая тарелка и остывший кофе.

– Мам, а вы с папой здесь познакомились?

– Мы тут родились и учились в той же школе, что и вам предстоит. Какой же Витя был романтиком, – мама улыбнулась и вздохнула.

– Не могу представить папу молодым и безумно влюбленным.

– Он не такой, каким ты его видишь. На самом деле он мягкий и добрый человек.

– Он очень хорошо это скрывает, – засмеялась Дана, но тут, как бы спохватившись, опять стала серьезной.

– Не беспокойся, тут ты быстро найдешь себе новых друзей. Главное, будь доброжелательной и старайся узнать их получше, прежде чем судить по внешнему виду, как ты обычно любишь делать.

– Мама, как ты не понимаешь, мне не нужны новые, я хочу тех, старых, – в груди защемило, когда она вспомнила голубые глаза Жени, его низкий бархатистый голос. Дана схватила блокнот и убежала теперь уже в свою спальню.