Капитан Уистлер отложил вилку и нож. Он явно был не в духе, еще когда садился за стол, однако скрывал свое настроение за грубоватым радушием и рассеянными улыбками. Ерзая на стуле, он с самого начала громогласно объявил, что обязан вернуться на мостик и потому останется только на одну или две перемены. Капитан Уистлер был толст и одышлив. Его светло-карие выпученные глаза напоминали оттенком маринованные луковицы, широкий вялый рот на красном лице всегда был готов разразиться профессиональным отеческим смехом, чтобы подбодрить пожилых дам. Его золотые позументы сияли, коротко стриженные седые волосы стояли торчком, словно пена над бокалом пива.
Сейчас он обратился к Пегги в притворно-сердечной манере.
– Ну, полно, – произнес он таким тоном, словно успокаивал младенца, – о чем это нам толкует наша юная леди? А, дорогуша? Несчастный случай с вашим приятелем?
– Ужасный несчастный случай, – подтвердила она, озираясь по сторонам, чтобы убедиться: все в салоне ее слышат. За их столом сидели лишь капитан, доктор Кайл, Морган и она сама, поэтому она хотела знать наверняка. Она описала, как они обнаружили бесчувственного Уоррена, сопроводив рассказ множеством красочных подробностей. – Но разумеется, бедняжка не может отвечать за себя, когда на него накатывает очередной приступ…
Капитан Уистлер поглядел сначала озабоченно, а затем и встревоженно. Его мясистое лицо сделалось краснее обычного.
– Ах, хм! – кашлянул он, прочищая горло. – Ну и ну! Ну и ну! – Когда капитан время от времени вынуждает себя произносить всего лишь «ну и ну!», это подчеркивает его светский лоск. – Скверно, скверно, мисс Гленн! Но с ним же не случилось… э… ничего серьезного, так? – Он поглядел на нее со сдержанной тревогой. – Может быть, это что-то по части доктора Кайла?
– Ну да, разумеется, но мне бы не хотелось вслух…
– Доктор, вам известны подобные случаи?
Кайл был человек немногословный. Он методично расправлялся с жареной камбалой – худой, с вытянутым лицом, в крахмальной манишке, – и глубокие морщины на его лице слегка разгладились от слабой улыбки. Он поглядел на Пегги из-под косматых бровей, затем перевел взгляд на Моргана. У Моргана сложилось впечатление, что доктор верит в сенсационную новость о хвори Уоррена примерно так же, как в лох-несское чудовище.
– Да-да, – ответил доктор вслух густым, задумчивым голосом. – Такие случаи известны. Я сталкивался раньше. – Он пристально поглядел на Пегги. – Легкий приступ legensis pullibus, я бы предположил. Пациент выздоровеет.
Капитан Уистлер в раздражении утер рот салфеткой.
– Но… как же… почему мне об этом не сообщили? – возмутился он. – Я здесь хозяин, и я вправе знать о подобных вещах…
– Я вам сообщила, капитан! – с жаром запротестовала Пегги. – Я сижу здесь и с самого начала только об этом и твержу, я вам три раза повторила, пока вы поняли. Интересно, чем это вы так озабочены?
– Я? – удивился капитан, слегка вздрогнув. – Я озабочен? Глупости, моя милая! Ерунда! Ха-ха!
– Нет, надеюсь, нам не грозит столкновение с айсбергом или что-нибудь в этом роде. Это был бы кошмар! – Она уставилась на него широко распахнутыми ореховыми глазами. – Между прочим, поговаривают, что капитан «Гигантика» был пьян в ту ночь, когда они столкнулись с китом, и…
– Я не пьян, мадам, – отрезал капитан Уистлер, едва не зарычав. – И я ничем не озабочен. Глупости!
А на Пегги, похоже, снизошло вдохновение.
