– Для тебя не секрет, что плотно подсел на игру. Вначале по маленькому.
– Ну, да, аппетит приходит во время еды. – Ощупью нахожу бутерброд.
– Класс, с красной икрой. Давненько не баловался такой едой. И, откусив, прожевал. – А потом затянуло. Сделал очень большую глупость в надежде отыграться.
– Даже так? Что ж такого ты, стреляный воробей, такого учудил?
– Зачем повторяться? Сама знаешь, продул в карты квартиру. Хотел было отыграться, но денег не было. Нанялся телохранителем у одного крутого дяди. Н да.
– А что дальше?
– Это была моя самая большая ошибка в жизни! – Выдыхаю с отчаянием. – Да лучше бы в такое осиное гнездо не совался!
– А что такого? – Настораживается Алина.
– Крутой дядя приторговывал оружием. Это я потом узнал. А так со стороны строительная фирма, параллельно грузоперевозки. Не знаю, что между собой не поделили. Может, начался очередной передел сфер влияния. В общем, попал к переделку.
– Наверное, конкуренты подстроили.
– Это пьяному ёжику понятно.
– «Форд» протащило вдоль всего оврага. Босс и напарник, что был за рулем, оба сразу погибли. Один я выжил. Возможно, потому что в сам момент взрыва спал на заднем сидении. Но, как видишь, ветровым стеклом порезало лицо, и повредило глаза. Хирург удалил, сказал, спасать нечего.
– Да, все печально. Если глаза были, может, оставался мизерный процент восстановить зрение. – Алина налила себе еще коньяка. И не закусывая, выпила.
– Увы, что случилось, то случилось. Глаз нет. Зрение сам Господь не вернет. – Я откусил бутерброд. – Ты там работаешь, где была?
– Да, адвокатом! – Женские пальцы прикоснулись к ладони. – Хочешь, закажу глазные протезы? Какого цвета? Карие или зеленые?
– Не издевайся!
– Так я серьезно.
– Не трави душу. И так тошно. Дерьмовая судьба инвалида, жить от пенсии до пенсии. На эти чаевые от жмота. – Горькая улыбка скривила губы.
– Тогда возьми очки. Это твои, черные «терминаторы». Ты забыл, когда уходил с нашей фирмы. Все таскала с собой в сумочке, думала отдать при встрече. Я ощупывал пальцами очки. Это те самые, что купил в подземном переходе. Потом надел.
– Так тебе будет немного лучше. Но судьбу, даже самую дерьмовую, всегда можно исправить.
– Отрастить новые глаза? Это невозможно! Я не морская звезда, и таких способностей к регенерации у меня нет.
– Я что-нибудь придумаю.
– Коробки клеить или ручки шариковые собирать в обществе слепых? – Со злостью процедил сквозь зубы. – Какого черта, это мне разве поможет? – Я отпил крупный глоток коньяка. Это немного успокоило.
– Не чертыхайся, и перестань злится! Злость тебе не помощник. Что делать? Пока не знаю, мне нужно время, чтобы подумать. Затрезвонил мобильный телефон. Алина, посмотрев на экран, грустно вздыхает. – Пока возвращаться на работу. Я побежала, уже опаздываю на встречу с клиентом. Будет время, на днях обязательно загляну. Да, вот еще тебе мобильный телефон. – Женщина всунула в ладонь продолговатый предмет.
– А зачем эта штука мне нужна? – Я мысленно добавил, «что коту презерватив!». Но вслух этого не стал говорить. Грубовато для сестры. – Все равно ничего не вижу. И звонить, кроме тебя, некому.
– Будет время, сама звякну. Алина принялась убирать посуду в шкафчик. – Бутерброды в холодильнике! Не увлекайся коньяком! Я побежала на встречу. – Дверь за Алиной захлопнулась. А остался в комнате, в новой жизни. Нужно привыкать к своему новому положению. На коленях спал Маркиз. Если я не умер, если меня успели довезти до больницы, и прооперировать. Если я не загнулся после операции, значит, в небесной канцелярии на мою персону есть какие-то планы? Бог почему-то не списал меня в утиль. Нужно царапаться! Не сдамся! И с чего начинать? Наверное, с самого простого. С бытовой самостоятельности.
