– В полном! – заверил Харон.
– Вот и славненько. Что и говорить, полезная у нас с тобой вышла беседа. Уйму времени сэкономили, не говоря про нервы и ресурсы.
– Ты и впрямь это сделаешь? – прищурившись, спросил апологет, внимательно следя за выражением лица собеседника.
– Сделаю, что? – прикинулся шлангом Фишер.
– Убьешь ребенка?
– А что делать? – скорбно вздохнул наемник. – Приказы вышестоящего начальства не обсуждаются.
– Вот так просто возьмешь и прикончишь? – все допытывался апологет. – Как давешнего мутанта?
– Нет, ну что ты… – улыбнулся Фишер. – Мутанта я из арбалета завалил. Мальчишка – совсем другое дело, он у меня долго мучиться не будет.
– Ну ты зверь!
– А что делать? – повторил наемник, грустно кивая. – Работа у нас такая. Мы ведь санитары нового мира. Кто-то ведь должен дерьмо за другими убирать?
Харон не ответил.
У Даньки просто глаза разбегались. Еще ни разу за недолгую жизнь ему не приходилось видеть стольких людей под открытым небом, собранных в одном месте и торгующих самыми разнообразными товарами.
– Настоящий Вавилон, смешение языков, – непонятно пошутил Семен Степанович, показывая спасенным детям Площадь Конституции.
Что он имел в виду, Даня не понял. Равно как и Гарик. О шестилетнем Ромке и говорить нечего. Совсем малой, ему только осенью предстояло пойти в школу. Расспрашивать солдата не стали. Не все ли равно, что это за Вавилон такой и почему там смешивались языки. Хотя представить картину, когда куча человеческих языков перепутывается между собой, как-то не получалось.
Площадь Конституции, располагавшаяся рядом с выходом Советской, была крупнейшим торговым центром нового Харькова. Сюда стекались челноки с товарами со всех концов бывшего города-двухмиллионника. Подконтрольная конфедератам территория включала Бурсацкий Спуск, Спуск Соборный и улицу Квитки-Основьяненко. Здесь производилась львиная доля всех пищевых продуктов и фильтров для респираторов. В кое-как восстановленных зданиях располагались свинофермы и птицефабрики. Разводили даже коз, главный поставщик свежего молока и сыра.
Семен Степанович ушел, как он сказал, утрясать кое-какие важные вопросы, пообещав вскоре вернуться. Ему следовало доложиться о результатах превентивной боевой операции против расплодившихся в подземке мутантов (так называемой «весенней зачистке» туннелей), сдать оружие и добытые у рейдеров трофеи, выправить мальчишкам разрешение на посещение территории конфедератов и тому подобное. Все эти процедуры займут некоторое время, а пока дети могут осмотреться и перекусить. На «перекус» солдат выдал три патрона от АКМ, сказав, что этого вполне достаточно.
Универсальной валюты и впрямь хватило на целых шесть пирожков. Горячих и больших, с Данькину ладонь. Что в них за начинка, мальчишки так и не разобрали, живо проглотив лакомство. Но что-то соленое и очень пряное, потому как после еды тут же захотелось пить.
Вонючка, поглядев на унылые физиономии парней, довольно прищурился и, заговорщицки оглянувшись по сторонам, извлек из кармана защитного комбинезона еще один патрон.
– Откуда?.. – удивился Даня.
– А зевать меньше надо, – наставительно молвил Гарик.
Подойдя к находившемуся поблизости с лотком пирожника прилавку, где торговали всевозможными напитками, «богатей» начал прицениваться то к одному, то к другому.
– Это у вас что? – поинтересовался, ткнув пальцем в дымящуюся на морозе кастрюльку.
