Это было чудовище с человеческим телом и бычьей головой. Оно сидело, скрестив свои безобразные бычьи ноги, над громадным очагом из грубого, необработанного камня, в котором пылал адский пламень. Сама фигура казалась высеченной из черного мрамора. То, что это изображение очень древнее, сомнений не вызывало, но к нему, на мой взгляд, были сделаны довольно странные дополнения. На лбу быка красовалась накладная металлическая звезда, между рогами был установлен грубый факел. Под нижней губой висело мочало, что придавало существу отдаленное сходство с козлом.
У очага я увидел испуганно забившегося в угол священника в вывороченном наизнанку облачении. Его тянула за руку совершенно голая девица, гневно крича что-то. На полу возле самого огня лежал связанный человек, отчаянно извиваясь и пытаясь освободиться. В общей сумятице до них дело еще не дошло.
– Скорее! – кричала юная ведьма. Ее иссиня-черные, завивающиеся в тугие колечки волосы метались по спине. – Сделай это! Сделай! Я помогу тебе!
Она обернулась, и я увидел смуглое узкое лицо с тонким горбатым носом, горящие уголья глаз полукружьями бровей и перекошенный ненавистью рот. Они со священником быстро склонились над связанным человеком и потащили его к огню. Несчастный закричал, мотнул головой, и я узнал Рамона.
– Эйб! – я одним прыжком очутился у очага и схватил священника за руку.
Шлиссенджер подоспел, когда пламя на супервесте мальчика уже занялось.
– Твари! Твари! – зашлась истошным воплем девица. – Будьте прокляты, изуверы! Вам все равно не помешать нам!
Она вырвалась из рук схватившего было ее воина, подскочила к священнику и, выхватив что-то у него из пальцев, с ловкостью кошки забралась на очаг. Теперь она стояла на коленях у Молоха, держась одной рукой за его огромный поднятый к небу фаллос.
– Зарра! Не делай этого! – услышали мы голос мессира Робера.
Д'Юрфе бежал к очагу с окровавленным мечом в руках.
– А, это ты, ничтожество! – крикнула ведьма, поднимая руку высоко над головой. И тут мы увидели перстень: треугольник с алым рубиновым глазом внутри. Зарра проворно надела его на вытянутый указательный палец статуи и спрыгнула вниз.
– Ну! Возьми меня теперь! – хохотала она. – Слюнтяй! Трус! Предатель! Не думай, что ты сможешь отмыться кровью этих животных! – она бросила безумный взгляд на груды тел, валявшихся на полу.
Мессир Робер резко рванулся вперед. Прежде чем мы успели что-либо сделать, он обхватил Зарру обеими руками и прыгнул в горящий очаг. Пламя загудело, как в топке, и на пол градом посыпались искры.
– Что же это, Эйб!? – закричал я, защищаясь от жара рукой и пытаясь пробраться к огню. – Что же вы их не тащите?!
– Остынь. – резко остановил меня Шлиссенджер. – Он сам знает, как спасать свою бессмертную душу.
В этот момент столб темного пламени рванулся к потолку из факела на лбу Молоха, и раскатистый бычий рев сотряс пещеру. Стены зашатались, с потолка полетели камни. Кольцо на пальце чудовища вспыхнуло красным, как жидкий огонь, сиянием. Я закричал от ужаса и проснулся.
