Из проулка дохнуло нечаянным ветерком, и тотчас возле мусорных контейнеров родился вихрь. Танцуя из стороны в сторону, маленький торнадо прошелся по тротуару, шутя разбросал подметенные дворником прошлогодние листья, накручивая пакеты и бумажный мусор, прокатился по дороге и, в конце концов, загадочно испарился.
Продолжая хмуриться, Александр Витальевич опустил голову. Возле правой туфли все еще дымила брошенная штатским сигарета. Участковый придушил ее тяжелым каблуком и вновь зашел в подъезд.
***
– Забыли что-нибудь? – судя по Генкиной физиономии, возвращению родной милиции он вовсе не обрадовался.
– Может быть… – Александр Витальевич прошагал в комнату, ладонью огладил на себе мундир. Парнишка без дела не сидел, – разумеется, уже и компьютер включил, и что-то там снова налаживал, словно и не случилось ничего. – Ты, братец, вот что… Послушай меня и не перебивай.
– Ну, ну? – Генка скрестил на груди руки, выгнул брови, изображая дурашливое внимание. Посмотрев ему в лицо, участковый рассвирепел.
– Не понимаю! Что за время пришло! Пиво хлещут, вены портят, от табака синеют – еще и хаханьки строят. Вот сейчас, например, ты чего улыбаешься?
– Так это… Типа, вас слушаю.
– Вот именно, что «типа»! Если бы слушал, с обыском к тебе не приходили бы. Ведь посадят дурака, и запоешь! Са-авсем другие песни.
– Не запою, у меня слуха нет.
– Остряк! Для таких песен и слух не понадобится.
– Да ладно вам, кто посадит-то!
– Найдутся желающие. Не о них речь, о тебе! – Александр Витальевич нервно прошелся по комнатушке. – Я ж тебя еще совсем мальцом помню! Не наркоша, не алкаш, со шпаной не якшался. И учился вроде неплохо…
– Я и сейчас учусь.
– И молодец, что учишься! Когда мы с тобой познакомились? Лет в семь, наверное?
– Мне семь было, вам чуть побольше…
– Опять остришь?
– Так знакомство-то веселое получилось! Я тогда стекло в подъезде грохнул, рогатку новую испытывал.
– Да? – удивился участковый. – Стекло помню, а рогатку нет.
– Правильно! Я ее в цветник успел выкинуть. Вы меня за ухо оттрепали, но рогатку так и не нашли.
– Ну, вот! Нормальный же был парнишка! Вихрастый, смышленый – знал, куда рогатки прятать. Опять же мяч гонял, в ляпы играл. Куда все ушло?
– Да никуда…
– Вот именно, что в никуда! Чего же ты жизнь свою на железо променял?
– А что мне еще делать? «Жуйдаплюем» торговать?
– Причем тут это! Есть и другие в жизни интересы. Путешествия, спорт… А у тебя даже книг на полках не видно.
– Зачем мне книги? Все тексты в сети имеются.
– Опять в сети! Прямо как заболели все кругом – сеть да сеть! Одни игрушки на уме! – Александр Витальевич даже пришлепнул себя по бедру. – Так жизнь и проиграете! Быстрее, чем в карты… Я в твои годы байдарками увлекался, историей. Про мушкетеров читал, про татаро-монгольское иго…
– Оно и видно.
– Что тебе видно!
– Да то, что ерундой голову забивали. Дюма-то про мушкетеров все не так прописал. Красиво, конечно, но неправда. И с татаро-монголами сплошные непонятки.
– Какие еще непонятки?
– Да сами почитайте! Сегодня, дядь Саш, вся история в Голливуде пишется. Что Спартак, что Троя… И книг скоро совсем не будет, – у всех останется по одной-единственной – с процессором и гибким экраном. То есть, по виду как книга, а по сути – компьютер. И в памяти – любая желаемая библиотека.
– Об этом ты, значит, и мечтаешь?
– Да нет, конечно. Я, дядь Саш, мечтаю, чтобы в другой жизни родиться.
