– А мне кажется, её отравили – вздыхаю я – слушай, может быть у этого Кирилла была девушка, она узнала об измене Кирилла, и решила отомстить им обоим?
Рус морщится:
– Немного примитивно, Марго, на мой взгляд.
– А может быть, она сама его?
– Кто, Андромеда? Да она мухи не обидит.
Следующий день начинается с того, что Игорь отправляется к танцорам – у них сейчас репетиция в их помещении. Ему предстоит выяснить, кто был с Кириллом в тот момент, когда он менялся для отдыха во время выступления, поговорить с ними и узнать, как он себя чувствовал, принимал ли что-то, может быть, пил, хотя шейкер с водой мы обнаружили в его рюкзаке и исследовали – ничего такого странного в нём не было, только вода.
Я иду к Робу, он уже должен провести исследования крови на полу сцены стадиона и сделать анализ крови Андромеды.
Роб весь в работе. Он достаточно зол сейчас, и всё потому, что не может понять, каким образом Кирилла настигла смерть. Разрыва аорты не может быть у абсолютно здорового сердца.
– Робик – осторожно говорю я – ну, не переживай ты так! Сколько у нас было таких дел с этими неясными смертями. Раскроется всё… Я даже не знаю, как тебе помочь…
– Да ладно, Марго – он криво улыбается – не успокаивай меня. И не подлизывайся! Я ведь знаю, зачем ты пришла. Итак, капля крови на полу сцены принадлежит, конечно, Кириллу…
– Как так может быть, Роб? Мы ведь видели на видео, что у него не было крови нигде, и ран на теле нет. Откуда она у него взялась?
– У меня есть некоторые соображения – он включает видео – посмотри, вот в этот момент он облизывает губы, видишь. Мы думали, что это от того, что ему жарко. На самом деле он слизывает кровь с уголка губы. Видимо, он почувствовал её после того, как одна капля во время какого-либо движения, упала на пол. И это подтвердил мой анализ – у него действительно текла кровь из уголка губ. Скорее всего, это было следствием разрыва аорты. Через несколько минут после этого он упал. Теперь что касается крови Андромеды. Это тридиметилдиоксиметамфитамин.
– Что это? – пугаюсь я.
– Говоря простым, ненаучным языком, в народе этот препарат известен, как экстази. И она приняла его сама.
– Вот как? А я думала, что её отравили. Но зачем ей это?
– Видишь ли, милая Марго, этот препарат задействует рецепторы, которые отвечают за выработку дофамина, серотонина, норадреналина, придаёт энергии. Физическую зависимость он не вызывает, а вот психологическую – да. Если не принимать препарат, наступает лёгкая депрессия. Она уже не молода, Марго, а скакать по сцене нужно также, как раньше. При этом необходимо употреблять много воды, а она совершенно забылась, из-за чего много двигалась, и тело её перестало охлаждаться.
– Интересно, интересно – говорю я задумчиво – её многочисленные менеджеры и продюсеры знают, что она принимает экстази?
Роб усмехается.
– Думаю, знают, но, чтобы быть не при делах, делают вид, что нет. Кстати, при приёме экстази человек всех любит, хочется обнять весь мир, возникает безудержное желание секса.
– Может, всё-таки её поили им?
– Вряд ли. Она бы заметила изменения в себе. Скорее всего, пила сама на добровольной основе.
– Знаешь, Роб, что я тебе скажу. Несмотря на всё это в её чертах характера, она мне всё-таки очень понравилась, эта Андромеда. Она необычайно харизматична. Кстати, её знает Рус.
– Вот как? – удивляется Роб – а каким образом?
– Учились они в одном классе. Он говорит, что она уже тогда была такой – её все любили, и она всем нравилась.
