С той поры профессор в самом деле стал, как он говорил, «курировать» Глафиру, и это ему даже нравилось. Словно они уравнялись в правах.
Довольно быстро Глафира обустроила их совместную с профессором жизнь. Незаметно для себя Олег Петрович перестал сжиматься, когда она надевала на тонкие руки перчатки, готовясь к неприятным и очень грязным процедурам, забыл, что надо стесняться своих тощих волосатых ног, когда она делала массаж, и с готовностью снимал штаны, подставляя задницу под шприц.
Он полюбил с ней разговаривать. Обо всем: о жизни, о погоде, о книгах. Оказалось, это очень интересно – просто общаться.
Почему с женой они делали это так мало и редко? Желания не имелось? Были слишком заняты собой и своими делами?
Девушка Глафира заставила его размышлять о том, что в человеческой жизни на самом деле важно, и профессор был ей благодарен.
А через некоторое время он обнаружил, что сиделка с удовольствием слушает его рассказы о литературе девятнадцатого века, периода царствования Александра Первого, его самого любимого времени. На эту тему Бартенев мог говорить бесконечно, было бы с кем! И тут такая удача! Слушательница не просто внимательная, а заинтересованная!
Выходит, не ошибся он с выбором! Олег Петрович похвалил себя за провидческий дар и задумал один интересный ход. Нетривиальный, нестандартный и довольно новаторский.
Глафира о задумке профессора узнала не сразу. Она была занята более важными вещами. Например, выстроить отношения со Стасом, родственником профессора и ее ночным сменщиком.
Сложность заключалась в том, что первая роль Стасика вполне устраивала, а вторая – абсолютно нет.
Мать Стасика приходилась профессору родной сестрой, но ее жизнь была далека от той, которую вел Бартенев. Неизвестно, каким манером, но судьба занесла ее из Петербурга в маленький поселок в Костромской области с непоэтичным названием Гравийный Карьер. Подробностей не знал и сам Олег Петрович, хотя по некоторым признакам предположил, что в этот Карьер его сестра приехала вслед за очередным сожителем, который освободился из мест лишения свободы и решил обосноваться подальше от цивилизации, а заодно и от греха.
У этой веселой пары было двое детей, которые проживали с родителями и к звездам не рвались. А вот один из внуков, юный Станислав, окончив школу, неожиданно решил обосноваться в Северной столице. Ольга Петровна, души в нем не чаявшая, вспомнила о брате, с которым не общалась несколько лет, и напрягла его по полной. Тот «поступил» внучатого племянника в приличный вуз и поселил у себя.
Стасик был порождением своего времени и среды, в которой вырос. Он хотел всего и сразу, но только не работать. Живя у Бартенева на полном обеспечении, он ничем особенно не утруждался и никогда не печалился. Дядя, как он звал Олега Петровича, его кормил-поил, мать с бабкой присылали денежки, которых не всегда хватало, но в этом случае можно было немного поклянчить у профессора или даже незаметно стырить. Немного, разумеется. Так, по мелочи.
И тут вдруг оказалось, что ему придется работать ночной сиделкой, да еще и в воскресенье, как выразился дядя, «страховать от несчастного случая». Стасик был оскорблен в лучших чувствах, даже негодовал, но недолго. Старик пообещал за такой жуткий напряг неплохие денежки, и Стас согласился. К тому же выяснилось, что ему не придется ночевать на стуле у кровати инвалида. Если понадобится, дядя нажмет на специальную кнопочку.
