Следующим утром Кротов прибыл в РУВД Октябрьского района и сразу пошёл к начальнику розыска майору Сергею Петровичу Карповичу. По долгу службы Андрей знал всех начальников розыска в РУВД, так как не раз с ними сталкивался, но близко знаком не был. Поздоровавшись и уточнив, как идут дела по раскрываемости в районе, Кротов сходу задал вопрос:
– Кто осматривал труп погибшего?
– Опера наши осматривали, эксперт осмотрел, потом судмедэксперт, – отвечал Карпович, начав искать протоколы осмотра в деле, – сейчас найдём…
– Что-нибудь необычное было? – тут же спросил Андрей.
– Да, было, – ответил начальник розыска и протянул Кротову протоколы.
Не дожидаясь ответа, Кротов выпалил:
– Красные, как у вампира, глаза!
– Откуда вы знаете? – изумлённо спросил Карпович, – что, уже читали это дело?
– Нет, Сергей Петрович, догадался…
– Как о таком можно догадаться? – продолжал изумляться начальник розыска.
– Очень просто, – раскатисто продолжал Андрей, – у двух его друзей, Мурашко и Овчинникова, о гибели которых в городе не говорит только ленивый, тоже белки кровавого цвета от лопнувших сосудов.
– Три друга, красные зрачки, – продолжал Карпович, – так это серия, дела надо объединять, а мы тут вообще к несчастному случаю склонялись. Думали, ну выпал случайно. В крови ничего криминального не обнаружено. Вскрытие было – тоже совсем ничего, смерть наступила от удара о землю.
– Такая же картина в двух других случаях, – добавил Кротов. – Родственники ничего подозрительного в поведении не заметили.
– Да… ни родственники, ни сослуживцы ничего необычного не заметили, – обобщал факты Карпович, – жена отметила, что вышел из квартиры весёлый и в хорошем настроении, даже шутил. А через пять минут услышала крики внизу и толпу зевак, спустилась – там муж весь в крови. Ей стало плохо, и приехавшая скорая увезла её в больницу, мы только там с ней смогли поговорить, после того как ей вкололи успокоительные.
«У этого ещё меньше времени прошло с момента, как его видели в полном здравии, до самой смерти, реально минуты три, не больше, – думал Андрей, листая материалы дела. – Стоп, – продолжал про себя Кротов, – Гусаков вышел из квартиры в 08:20 утра, примерно в 08:25 он уже был мёртв, значит, убийца мог напугать его или чем-то воздействовать только в этот промежуток. Но Овчинников тоже вышел из квартиры, по показаниям его жены, в 08:20, а в 08:40 он уже был мёртв. Получается, его пугали тоже в эти же пять минут, за которые он спустился к машине, так как потом он ехал один. Значит, обоих убийцы ждали в подъезде, чем-то на них воздействовали, после чего те покончили с собой. Но тогда получается, что убийц было как минимум двое, один человек не мог находиться одновременно в двух разных местах, на улицах Воронянского и Руссиянова. Синдикат изощрённых киллеров, только этого нам не хватало», – продолжал мысленно анализировать ситуацию Кротов, листая материалы дела.
– А подъезд хорошо осмотрели? – спросил Андрей Карповича, прерывая цепочку рассуждений, пока не ушёл в них совсем далеко.
– Лучшие опера работали, – уверенно сказал начальник уголовного розыска. – Жил Гусаков на восьмом этаже, лифтом не пользовался, где-то начитался о пользе для здоровья хождения пешком по лестницам. Спускаясь в этом доме по лестнице, на каждом этаже ты проходишь через открытый балкон. Он прошёл седьмой этаж, а на следующем, шестом, у балкона стоял табурет, на котором постоянно курит сосед с этого же этажа. Так вот, он шёл, наступил одной ногой на этот табурет, второй – на балконное ограждение и следующий шаг сделал уже вниз и, естественно, разбился насмерть. Следы на стуле и балконной раме зафиксированы криминалистами. У меня сложилось впечатление, что он просто промахнулся. Шёл, сбился с курса и шагнул в пропасть, хотя в крови ни транквилизаторов, ни чего-то галлюциногенного обнаружено не было.
