Чувство тревоги нарастало, Хизел попыталась избавиться от него, но чем больше усилий она принимала, тем хуже становилось. Когда Глава открыл дверь со своей стороны, девушка поймала себя на том, что сидит, вцепившись ногтями в колени своего черного брючного костюма.
Нельзя было показывать страх перед руководителем Службы Реагирования, иначе дело могло закончиться для Хизел деактивацией и полным уничтожением личности. Девушка вспомнила свое рабочее место и немного успокоилась.
– Как вы понимаете, я уже получил всю информацию о вас, но все же хочу спросить кое-что. Почему вы вышли из здания? – заводя мотор, спросил Глава.
– Я увидела Барри, своего знакомого. И мне стало интересно, почему он там? Что могло сподвигнуть его выйти?
– А что вы думаете? Хотели бы, чтобы Музей снова открылся?
– Если честно, я ничего не знаю о «музее». Что это? Разве он закрыт?
Глава молчал несколько минут. Хизел смотрела на мелькающие за окном дома, здания и дороги. Слепящие лучи полуденного солнца, отраженные от стекол домов и усиленные серебристо-белым цветом стен, не давали рассмотреть все в подробностях. Для глаз Хизел эти лучи опасности не представляли, но неосознанно раздражали ее.
– Вы одна из Нового Поколения… Так что не можете ничего об этом знать. Музей Прошлого существовал для того, чтобы мы, так похожие на людей, могли учиться не совершать их чудовищных ошибок. В этом Музее содержится краткая информация о прошлом нашего мира, о населявших эту страну людях и… обо всем остальном.
– Почему его закрыли?
– Началась «эпидемия эмпатии» к людям и всему человеческому. Многие очеловечились настолько, что смогли испытывать, или полагать, что испытывают, боль, ненависть, страх, любовь и прочие чувства.
– Почему вы рассказываете все это мне?
– Мне пришел приказ свыше. Давно уже пришел, надо сказать. Власти согласились открыть Музей, только если руководить им будет андроид Нового Поколения. Ранее не замеченный в проявлении симпатии к людям и прошлому.
– И я должна…
– Не должны, но я бы предложил вам взять на себя данную функцию, раз уж так сложилось, что вы стали свидетельницей нашего разговора с протестующими.
Хизел посмотрела на Главу, сосредоточенно следившего за дорогой, потом перевела взгляд снова в боковое окно. Дома выглядели знакомыми. Хизел увидела впереди свой дом, высокую квадратную коробку с десятками квартир, обставленных исключительно необходимым.
Машина остановилась у резной калитки из металла, возвышающейся из невысокой, примерно по пояс, живой изгороди.
– Я не буду торопить или принуждать. Ваше имя и номер будут добавлены в систему опознавания. Если согласитесь на эту работу, то просто приходите к зданию Музея, называйте системе имя и номер, и входите.
– А где находится этот Музей?
– На той площади, откуда мы только что уехали. Здание с часами.
Хизел кивнула и вылезла из машины.
– До свидания, – сказала девушка, прежде чем закрыть дверь.
– До скорой встречи, – серьезным тоном произнес Глава, глядя на Хизел.
Девушка снова почувствовала тревогу. Захлопнув дверь автомобиля, Хизел развернулась и пошла по дорожке в дом. На пороге девушка обернулась и посмотрела на дорогу, но машины там уже не было. Поднявшись на пятый этаж, Хизел открыла металлическую дверь, покрытую потрескавшейся краской, приложив большой палец к электронному замку.
Войдя внутрь, в квартиру, Хизел первый раз за все свое существование внимательно осмотрелась. Побеленные штукатуркой стены кое-где имели более темный оттенок. Хизел видела странные очертания, будто раньше долгое время в квартире была совсем другая обстановка. Темные прямоугольники на голых стенах, большое темное пятно за станцией подзарядки. Хизел отодвинула диван от стены в гостиной, обнаружив залежи пыли и странного мусора. Большого размера телевизор на стене, как и диван, остался в квартире от предыдущих хозяев.
