- Да я тебя прибью, лгунья. Тоха, отпусти меня. Я правда ее прибью! - во всю кричал Герман.
- Даже не сомневаюсь в этом. - усмехнулась Лика. - Похоже убивать — это уже в вашей крови. Где вас растили только? Тетя это уже твое упущение. Похоже ты вырастила настоящих малолетних убийц.
- Лика, закрой рот. Не смей так говорить о моих детях! Ты меня поняла? Я не шучу! Ты можешь говорить свои претензии мне касаемо лично меня, но не смей трогать моих детей! Ты поняла меня?
- А то что? Что ты мне сделаешь? А? Тоже будешь угрожать?
- Во — первых, перестань мне тыкать! В нашей семье к старшим всегда относились с уважением и обращались на вы. А, во — вторых, не в моей манере угрожать. Я могу просто словами заставить тебя извиниться и замолчать.
- У тебя, наверное, амнезия тетя, ты сама разрешала Лине всегда называть тебя по имени и обращаться на ты. Разве я не права сейчас?
- Права. Но это разрешение я дала Лине, а не тебе. Думаю, ты поняла разницу. Поэтому впредь я жду уважения к себе и своим детям. Они такие же полноправные хозяева здесь, как и ты.
- Вот, как! Ну хорошо! Пусть будет по Вашему, тетя. Давно было заметно, как Вы и Лина спелись между собой, как быстро нашли общий язык. Даже появились спустя столько лет на балу в ее честь.
То Вас не было столько времени, не давали о себе знать. А потом вдруг появляетесь, как ни в чем не бывало. И сразу же так сходу находите общий язык с незнакомой девочкой.
Я не верю в эту вдруг проснувшуюся любовь и тоску по семье. Если бы хотели, давно бы уже вернулись. Можно было найти время для этого.
Но нет, вы чего так усиленно ждали. И знаете, что? Теперь я понимаю чего именно. Вы спелись с Линой за нашими спинами. Я теперь даже точно уверена, что и вы приложили руку к смерти деда.
Он последние три года почти и жил у вас. Что вам мешало узнать его слабости? А здесь свое время он проводил со своей любимой внученькой. Вот вы вдвоем и провернули это дельце. Так?
А теперь строите из себя безутешную дочь, разыгрываете комедию перед всеми. Наверное, сами прячете Лину. А что в этом есть смысл!
Я,правда, хотела держаться. Но моя рука уже была в воздухе. Секунда и я со всей силы даю Лике звонкую пощечину. Так сильно, что она даже пошатнулась на месте.
Даже мальчики рядом притихли. Никогда прежде ни на кого за всю свою жизнь я ни разу не поднимала руку. Это был единственный раз, когда я не могла совладать с эмоциями.
Лика повернулась и посмотрела на меня. Впервые и в ее взгляде я увидела что — то новое. Это была не обида, и не боль от удара. Это был взгляд, обещающий мне расплату. Я могла считывать людей.
И то, что Лика не забудет этот момент, я была уверена. Она потерла щеку, а потом, улыбаясь, как ни в чем не бывало продолжила:
- Знаете, тетя? А вы мне поначалу даже нравились. Я считала вас сильной, единственной у кого хватило смелости свалить из этого склепа.
Потом она медленно подошла ко мне и стала совсем рядом. Затем склонилась к самому уху и сказала так, чтобы услышала только я:
- Я не забуду эту пощечину. Никто прежде никогда на меня не поднимал руки. Это первый раз. Первый и последний. Никто больше на меня не посмеет поднять руку. Иначе останется уже без нее.
Вам так уж и быть прощаю, первый и последний раз. Но будьте впредь осторожны, тетя. Я беспокоюсь за вас. Видно, вас снова стала беспокоить нога. Думали, никто не заметит? Вы стали чаще ее растирать.
