гарнизона. Не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая жизнь, если бы не рекомендация Дискантова назначить меня начальником эшелона мобилизованных украинцев, которых надо было доставить в Москву. Дискантов знал о моей давнишней мечте учиться. Но для этого мне, политработнику Красной армии, надо было попасть в Москву и добиться разрешения на демобилизацию через ПУР (Политическое управление Реввоенсовета республики). Мне это удалось, и я на всю жизнь сохранил благодарность Дискантову за понимание моих сокровенных устремлений и своевременную дружескую помощь.
Возвращаюсь к моей жизни в поселке Лозовом. После скандала в парикмахерской Кислова я твердо решил искать счастья в большом городе. Больше всего мне рассказывали о Екатеринославе, Харькове и Полтаве, городах, близко расположенных к узловой станции Лозовая. Я свой выбор остановил на Екатеринославе – не только потому, что там жила моя сестра, но еще я знал, что город расположен на Днепре, в то время как ни в Харькове, ни в Полтаве не было приличной реки. Почему-то с самого детства я любил реки. Любовался движением пароходов и барж. C речными и железнодорожными магистралями в моем сознании связывалось бесконечное движение и таинственные неизведанные края. Как часто, стоя на станции либо на речной пристани, я с завистью смотрел, как удалялся пароход или поезд с пассажирами. Несколько раз я «зайцем» ездил в товарных вагонах до станций Панютино, Самойловка, Варварка и даже до Павлограда. Хотя это было сопряжено с некоторыми опасностями, я все же испытывал огромное удовольствие от такого «туризма». Во время Гражданской войны мне пригодился этот опыт.
И вот наконец пришло время, когда я, пятнадцатилетний юноша, беспаспортный мещанин, не имея в кармане никакого свидетельства, удостоверяющего мою личность, решил один, без сопровождения старших, отправиться в большой промышленный город. Город меня манил, но в то же время и пугал. Я читал уже о подобных путешествиях знаменитого Ломоносова, Максима Горького, Михаила Фарадея – их образы меня вдохновляли.
Абрам Шлионский и Матус Канин, мои друзья и учителя.
Стояло замечательное июньское утро, когда с мешком за плечами я направился на станцию. Я с грустью смотрел из окна вагона и видел, как мама махала платочком и вытирала слезы. Так кончилось мое отрочество. Я приехал в город Екатеринослав, большой промышленный и торговый центр Приднепровья.
В судьбе каждого человека иногда большую роль могут сыграть встречи с незаурядными, талантливыми, волевыми, целеустремленными и одновременно высоконравственными личностями. Начиная воспоминания о периоде моей жизни в Екатеринославе, забегу несколько вперед. В небольшом отступлении кратко опишу то, что прямо или косвенно связывало меня с двумя неразлучными друзьями, двумя молодыми людьми – Абрамом (Мулей) Шлионским и Матусом Каниным в течение нескольких лет начиная с 1915 года. Вполне возможно, что, если бы я не встретил их, моя жизнь пошла бы по иному пути, может быть, и менее драматичному. Но я до конца своих дней буду благодарен им за то, что они привили мне любовь к систематической учебе, литературе, науке и мировой культуре в самом широком понимании.
Время было смутное, общество бурлило. Большинство хотело перемен, но сравнительно небольшая часть боролась за эти перемены активно, основная масса народа была довольно пассивной. Шлионский и Канин принадлежали к наиболее активной части молодежи, они участвовали в демонстрациях, очень много времени отдавали занятиям в различных кружках: рабочих, студенческих, гимназических. Оба друга были высокообразованными и прогрессивными людьми, безоговорочно выступали за ликвидацию реакционного монархического режима в России. Расходились они принципиально в путях решения вечного еврейского вопроса.
