– А как насчет тебя, Слим? Давай послушаем твою версию этой истории, – настаивал старина Билл.
– Больше рассказывать особо нечего. Я разбил лагерь по эту сторону вершины и как раз садился ужинать, когда началась стрельба. Я мог сказать, что было двое против одного, поэтому я взял свою винтовку и провел небольшую разведку. Когда я спустился в лощину, я увидел, что они заперли Чака и стреляли на поражение. Я бросил им вызов, и они позволили мне немного зацепиться, так что я вырвался на свободу. Они сбежали и украли Молнию, и я был немного несчастен, пока ты не появился.
– И ты не знаешь, насколько близок к смерти ты был несколько минут назад, – сказал Чак. – Слим держал тебя на прицеле и был готов пристрелить тебя. Потом он решил, что не сможет хладнокровно убить человека.
– Так что он просто свистнул, и Молния вышибла меня прямо из седла, – усмехнулся старина Билл. – Может быть, стрельба все-таки была бы не такой уж плохой идеей.
Он потер свое покрытое синяками тело исследующими пальцами.
– Чертовски удивительно, что каждая кость в моем теле не была сломана.
– Ты тяжело переносишь свои падения, – признал Чак.
– Я хочу знать, где ты нашел Молнию, – сказал Слим.
– Бушвокеры проезжали сегодня днем мимо моего лагеря, и я через минуту узнал Молнию. Я знал, что в таком путешествии ты будешь скакать на Молнии, и я не стал терять ни времени, ни преимущества. Они вели Молнию, и когда я начал стрелять, она вырвалась. После того, что ты сделал с ними прошлой ночью, у этих парней не хватило духу для еще одной драки, и они пустились во весь опор в долину Ползучих Теней. Поймать Молнию не составило большого труда, потому что она, казалось, немного помнила меня по моим визитам в "Летящую стрелу". Но, парень, когда ты свистнул, она совсем забыла обо мне. Я никогда не видел, чтобы лошадь так быстро поднималась или так резко падала. Никогда больше так со мной не поступай.
– Я никогда этого не сделаю, – пообещал Слим, – но это хороший трюк, который нужно иметь про запас. Если бы я был по-настоящему умен прошлой ночью, я думаю, что мог бы остановить Молнию, свистнув ей, но я не очень хорошо соображал. Когда я услышал, как бушвокеры галопом помчались с ней, у меня просто помутился рассудок.
– Я ни капельки не виню тебя, сынок, – сказал старина Билл. – А теперь давайте приступим к делу – разберем лагерь и раздобудем немного еды. Нет смысла идти к подножию тропы сегодня вечером. Мы разобьем здесь лагерь, и я расскажу вам, что у меня припрятано в рукаве.
Слим посмотрел на Чака и ткнул большим пальцем.
– Что насчет него?
– Он увяз в этом деле так же глубоко, как и ты. Просто наберись немного терпения. Мы поедим, а потом поговорим. Человек не может хорошо думать на пустой желудок.
Они согласились с простой философией старого Билла, и все трое принялись разбивать лагерь. Слим позаботился о Молнии и лошади Старого Билла, пока Чак ходил, шурша охапкой дров.
Старый Билл развернул свернутое одеяло, и там обнаружился приличный запас провизии, нечто большее, чем горький кофе, которым они пытались утолить свой голод в тот день.
Вскоре разгорелся потрескивающий огонь, на нем жарился бекон и жарился картофель. Там было много хлеба и чайник вкусного кофе. Слим и Чак наелись досыта, а старина Билл наблюдал за ними сверкающими глазами. Это были молодые люди по его сердцу, честные, мужественные молодые парни, способные ездить верхом, лучшие на западе, ничего не боящиеся, включая горных диких кошек. Он знал, что может рассчитывать на них в предстоящей работе.
