– Был у нее один тип, – наконец выдавила из себя Катя. – Встречались они где-то с год.
– Кто такой? Как его звали?
– Ничего она не рассказывала. Ни имя, ничего. Встречались они где-то на квартирах. В рестораны он ее водил. Но мутный какой-то. Как я понимаю, очень себе на уме.
– Хоть что-то Алена про него рассказывала? Возраст? Чем занимается? На чем ездит?
– Нет, ничего я не знаю.
– А кто-нибудь может знать?
– Ну, разве что Кристи…
– А кто такая Кристи? – спросил я, хотя уже слышал применительно к пропавшей это имя.
– Подружка Алены, землячка ее, Кристина. Они когда-то вместе в столицу с Дальнего Востока приехали. Но она не у нас работает.
– Телефон ее имеется?
– Да, в базе есть, она к нам приходила, Алена ей скидку делала.
– Дашь мне его, – приказал я. Катерина кивнула. Я перевел разговор на другую персону: – Скажи, а имя Влад тебе ничего не говорит? Алена о таком не говорила?
– Нет, не припоминаю.
– А Михаил Владимирович?
И тут мне улыбнулась удача.
– Михаил Владимирович, Михаил Владимирович… – наморщила лоб она. – Был у нас такой клиент. Не очень давно. Важный, богатый. Как раз к Алене ходил.
– Фамилия его как?
– А вот фамилию он точно не называл. Наверное, типа, супер-ВИП, не хотел, чтобы признали.
– ВИП – в какой области, если по виду судить? Бизнесмен, чиновник, силовик, артист?
– Не артист точно. А бизнюк или чинуша – все они сейчас на одно лицо. Одет дорого, часы очень дорогие. Любит командовать: возьмите, принесите, унесите.
– А телефон его?
– Телефон в базе есть.
Мы поднялись по ступенькам в салон, и через три минуты я стал обладателем еще двух номеров – подружки Алены по имени Кристина и по фамилии Попригина и важного человека Михаила Владимировича. Оба номера я, на сей раз не полагаясь на память, занес в базу своего левого мобильника. И телефон этого Михаила Владимировича НЕ совпадал с тем, что я увидел в аппарате, похищенном у убиенного Вячеслава. Был он с московским префиксом. Возможно, это был другой Михаил Владимирович. Или у него имелась как минимум пара телефонов.
– На всякий случай я прошу тебя, – наклонился я на прощание к рецепционистке Кате, – не надо давать никому координаты Кристины. И сменщице своей, пожалуйста, об этом скажи.
Потом я снова подошел к столику, где Зоя вернулась к обработке ноготков грымзы. Последняя подняла на меня глаза и уставилась с удвоенным интересом – в салонах красоты секреты не держатся, и, видимо, маникюрша рассказала клиентке о том, кто я и чем занимаюсь. Наплевав на интерес клиентши, я обратился к девушке:
– Пожалуйста, Зоя, еще раз: уезжай. Немедленно. Прямо сейчас.
* * *
Я вернулся к машине, проехал по бульвару вперед, развернулся в районе Маросейки и возвратился к Петровке. Было довольно стремно разъезжать и разгуливать в непосредственной близости от штаб-квартиры московского уголовного розыска, но я исходил из того, что труп Вячеслава обнаружили не далее как два часа назад. Вряд ли сыскари за это время успели меня установить и отправить мои данные в розыск.
В суши-баре на Каретном при моем появлении ударили в гонг и чуть не в пояс поклонились. Однако лица казахов и киргизов, изображавших здесь японцев, выглядели печальными. Посетителей, кроме меня, было не более двух. Золотых рыбок в аквариуме (и поваров, скучавших на открытой взору кухне) имелось явно больше. Заведение очевидно прогорало. Падение рубля делало их бизнес, основанный на морепродуктах, доставляемых за тридевять земель, явно малорентабельным.
