– Может, останешься? – Тимур не сводил с меня глаз.
– Нет, Тимур, нам действительно пора.
– Куда поедете? – Покровский смял салфетку, лежащую на столе.
– А вот это уже не твое дело, – я выдернула салфетку из его рук, и на мгновение наши пальцы соприкоснулись. И снова это легкое покалывание.
– Давно вы вместе? – мужчина сверлил меня взглядом голубых глаз, ожидая получить от меня ответ.
– Покровский, это не твое дело. Я ведь не спрашиваю о твоей супруге.
– А ты спроси! Мне нечего скрывать, – задумчиво произнес мужчина, после чего добавил. – Теперь уже нечего, – Тимур перевел взгляд на танцпол. – Потанцуем, Лина? – предложил Покровский, когда заиграла медленная композиция.
– Нет, Тимур, мне не хочется, – я повернула голову в сторону нескольких пар, танцующих в середине зала.
– Я прошу тебя, не упрямься, – он встал из-за стола и протянул мне руку. – Пожалуйста.
– Ну хорошо, идем.
Мы вышли в центр танцпола, Тимур осторожно положил мне руки на талию, будто опасался, что я сделана из хрусталя, и вот-вот разобьюсь.
– Лина, прости меня за то, как я повел себя два года назад, – в голосе Тимура чувствовалось напряжение и растерянность. Я от неожиданности потеряла дар речи, остановилась и несколько мгновений разглядывала его лицо. Ни один мускул не дрогнул, Покровский был серьезен как никогда.
– Тим, – мягко улыбнулась, – прощать тебя уже вошло в привычку. Сейчас спустя два года я понимаю, что это было лучшим решением. Но ты обидел меня, мог бы сказать, что я тебе не нужна в другом контексте. А вообще давай не будем об этом. Ну было и было. Слишком много воды утекло с тех пор.
– Ты не заслужила этого всего, – Тимур крепко прижал меня к себе. – Мне нет оправдания, я, действительно, поступил как последний мерзавец.
– Тимур, – мой голос уже становился натянутой струной, – я давно не держу на тебя зла. Два года назад я готова была разорвать тебя на куски, но потом просто остыла. Все в прошлом. И, Тим, – я подняла на него свои глаза, – больше мне не хочется это обсуждать. Дай насладиться вечером!
– Я тебя понял, – вздохнул Покровский. – Ты счастлива, Лина? – Тимур смотрел в глаза, а у меня было такое чувство, что заглядывал он куда глубже, видя все, что творилось в моем сердце.
– Очень, Тимур, я очень счастлива. У меня есть все, что нужно для этого. Мой медвежонок, мои любимые люди, дорогие друзья, – я перевела взгляд на приближающегося к нашему столику Руслана, – работа, от которой я получаю большое удовольствие, так что всё отлично.
– Я рад, Лина, – мне послышалась в его словах некая горечь. До конца танца Тимур больше не проронил ни слова, и только в самом конце, когда музыка закончилась, мужчина нарушил молчание, задав неожиданный вопрос.
– Ты любишь его? Он отец твоего сына? – спросил он, а во взгляде читалась надежда. Похоже, это была надежда на отрицательный ответ.
– Конечно! – воскликнула я слишком громко и несколько эмоционально. Это был ответ на первый вопрос, разумеется, я люблю Руса как друга, но Тимура это не должно касаться. – Руслан – прекрасный человек. Он столько сделал для меня, и я бесконечно благодарна ему за все.
– Понятно. Рад, что у тебя все отлично, – Покровский выдавил из себя улыбку. – Я пойду, Лина, пообщаюсь с коллегами.
– Конечно, Тимур, думаю, нам уже пора.
– До вторника, – глаза Тимура потемнели, мужчина пристально разглядывал меня, и от его взгляда мне стало не по себе.
