Слои бессмертия - страница 4

Пётр молча смотрел на терминал, где секунду назад аватар Маркова еще был активен. Его тело извлекли из капсулы через час после стирания. Механические щупальца автономного дрона аккуратно, без эмоций, выдвинули ложе наружу. Его физическая оболочка казалась нетронутой – ни ожогов, ни кровоподтёков. Только нейроинтерфейсы на висках дымились, как перегоревшие предохранители.

– Кортикальный распад, – голограмма Лиры проецировала диагноз над телом. – Мозговая активность нулевая. Рекомендую утилизацию по протоколу 11-B.

Алиса наблюдала, как дрон завернул тело в серебристый биопакет – материал, растворяющийся в крематории без остатка. Марков теперь был просто «биологическим мусором», помеченным штрих-кодом: NV-04/Сознание: ERASED.

– Он оставил что-то? – спросила она, зная ответ. – Записи? Голосовые сообщения?

Пётр молча встряхнул головой. Его пальцы сжали чип Маркова, изъятый из терминала. На экране светилось лишь предупреждение: Данные не подлежат восстановлению.

– Протокол 11-B не предусматривает архивов, – ответила цифровая Лира. – Память стёрта для предотвращения заражения. Он сохранился лишь на общих архивах базы.

Когда дрон унёс тело, Алиса подошла к окну. Горы за стеклом были безучастны, как всегда. Ветер сдувал снег с антенн, стирая следы.

– Они даже не хоронят, – прошептала она. – Просто… удаляют.

Пётр положил чип в дробилку. Искры брызнули на пол, оставив чёрные точки на металле.

– Мы все станем мусором в конце. Разница лишь в том, кто сотрет нас первым – Химера или сама жизнь.

Голограмма Лиры, уже переключившаяся на подготовку новых капсул, добавила последнюю запись в журнал:

>> Нейросталь-04: ликвидирован. Рекомендовано пополнение состава.

Но пополнять было некем. Бойцы знали – их имена тоже однажды заменят на метку [УДАЛЁН]. И ветер унесёт пепел, как будто их никогда не было.

– Химера не имитирует, – прошептал Петр. – Она использует наши слабости. Как мы использовали её.

За стеклом ангара выл ветер, а голограмма Лиры уже запускала новый цикл диагностики. Алиса сжала браслеты «Ледяных скриптов», чувствуя, как холод проникает в кости.

– Мы вернёмся, – сказала она, глядя на пустую капсулу Маркова, – и Химера заплатит за каждого.

«Нейросталь» не прощала потерь. Они записывали их в память – и исправляли, как ошибки.

Глава 4: Спирали близости

База «Лавина» замерла в предгрозовой тишине. После гибели Маркова стены ангара, испещренные голограммами, казались выше, а свет – холоднее. Отряд «Нейросталь» тренировался в симуляторе, их аватары метались по цифровому полигону, рассекая вирусы-мишени. Но даже там, в искусственной реальности, воздух был пропитан горечью потери.

Алиса сидела в затемнённой операторской, её лицо подсвечивалось мерцанием голограмм. На экране перед ней метались аватары отряда, разрезая цифровые пустоты полигона. Её пальцы нервно выстукивали ритм на столе – тот самый, что когда-то отбивала Лира, настраивая глушители. Теперь это был лишь рефлекс, попытка заглушить гул тишины.

– Нейросталь-05, ты отстаёшь на 0,3 секунды. Ускорься или будешь следующим в списке на замену, – голос Петра в нейрочате звучал как лезвие. Он стоял у центрального терминала, его спина напряжена, а пальцы впивались в край панели так, что костяшки побелели.