— Тебя там обижали? — Виктору никак не удавалось ухватить нить правды в словах дочери друга.
— Ко мне относились, как к родной, — она провела ладонью по лицу, словно прогоняя непрошенные слёзы, но оставалась какой-то застывшей, неживой куклой. — Не надо говорить о прошлом. Это ничем не поможет.
— Тогда об Академии, — маг быстро переключился на другую тему. — Попробую выбить у ректора стипендию. Места в общежитии есть. Если бы ты согласилась пойти к Талесам, то, возможно, удалось бы получить ренту, — Виктор размышлял вслух. — Имущество Фроста конфисковали в пользу казны, конечно. Туда входила и собственность Регины. Мерзавцы, они оставили тебя без всего. Прости, что приходится ворошить болезненное, но я хочу, чтобы ты полностью понимала, что происходит.
— Я понимаю, — спокойно кивнула Мариса.
6. 5.
Шаги приближались. Насвистывая мелодию, которую, вероятно, сам и сочинил, порог кабинета переступил толкователь Фолэнт. Родство со стихийными магами сказалось и на менталисте. Крупные, правильные черты его лица были безмятежны и только выразительный, часто кажущийся бешеным взгляд мог напугать простаков и слабых духом.
— Дел? Один? — Поинтересовался он.
Мгновенно поняв, что лаборатория пуста, советник расслабился. Необычные белые волосы толкователя контрастировали с тёмным сюртуком. Брум подумал, что все Фолэнты на одно лицо, не говоря уже о нраве. Только менталы среди них умеют держать себя в руках, балансируя между стихиями и разумом. Умные и опасные противники, но, к счастью, Грэмис Фолэнт был на его стороне. Перед ним не нужно было разыгрывать понимающего и мудрого правителя.
Положив руки на стол, Делвин устало ответил:
— Лаборанты ушли. И к лучшему…
— Не доверяешь?
— О, они надёжно связаны ментальной клятвой, — Брум усмехнулся. — Инстинкты — последнее от чего избавляется плоть. И пусть внешний мир им недоступен, жить хочет каждый, кто дышит и чувствует.
— Иногда я сомневаюсь в их способности чувствовать. Удар завесы способен вышибить из эмпатов не только их суть, но и душу.
— Невероятная сила, — Делвин легко согласился, но будто находился не в лаборатории, скрытой в подземелье королевской резиденции — взгляд тёмных глаз затуманился, пальцы чуть двигались, продолжая перемещать точки на ментальной схеме.
Второй толкователь встал позади кресла, положил широкие ладони на опущенные плечи Брума. Вначале мягко, будто бы даже нежно, но затем с силой сжал пальцы, массируя, иногда касаясь шеи.
— Ты очень напряжён, Дел. Отдаляешься от меня. Тебе перестали нравиться наши неформальные встречи?
Брум с наслаждением прикрыл глаза на мгновенье, расслабился в умелых и сильных руках. Спустя время запрокинул голову, заглянул снизу приятелю в лицо, рассмотрев несколько свежих порезов на широком подбородке. Тот всегда торопился, когда брился. Тонкая кожа Фолэнта легко краснела точно у юноши, хотя он был младше всего на десять лет, а первая седина терялась в бесцветных волосах. Они многое пережили вместе, объединённые сложным сплетением личных секретов и общей целью.
Грэмис с заметным сожалением отпустил его. Ловко и вальяжно присел на край стола.
— Всё думаешь о том дне? — Улыбка напоминала оскал волка. — Эта паника, крики… Одни помехи настоящему делу. Мы просто не успели. И Фрост удрал.
Имя бывшего толкователя словно толкнуло Брума в грудь, заставило вскинуть голову и посмотреть на коллегу осознанно, возвращаясь к мучившему вопросу.
