Сломанные сказки - страница 7

– Мне надоело терпеть! – Майкл пытался сделать свой голос злым, – Я хочу быть как все. Да и что ждёт меня дальше, а?! Такой, как я сейчас, я никому не нужен. Ни один университет не возьмёт меня. Ни один человек не захочет, чтобы я на него работал.

– Это моя забота… Поверь, я что-нибудь придумаю.

И, Кристофер Хоулз, правда нашёл выход из положения. Он придумал, как сможет дать образование своему сыну.

Ни кто так и не узнал о том инциденте.

Майкл больше не пытался мстить и до конца школьных дней держал свою злость в сжатых кулаках.

На выпускной он не пришёл. Только спустя несколько дней, он молча забрал свой диплом из школы.

Придя домой, он положил коричневые корочки на стол и сел.

Кристофер Хоулз подошёл к своему сыну и посмотрел на диплом.

– Поздравляю!

– С чем? Думаю, он мне не сильно поможет, когда буду таскать камни в шахтах.

– Я думал, ты прошёл предварительные вступительные экзамены в юридический университет в Лондоне?

– Прошёл. Но думаю, когда они узнают, кто я, когда они увидят меня, они найдут десятки причин, чтобы не пустить меня за ворота своего учреждения.

– Я же обещал, что придумаю что-нибудь, – Кристофер заговорчески улыбался.

– И что же ты придумал?

– Сегодня ты первый раз в жизни примеришь чужую кожу.

Глаза Майкла расширились от удивления.

– Кожу?! Где ты её взял.

Кристофер улыбнулся, тепло, любовно.

– Я с ней родился.

– ТВОЮ?! Нет, я так не могу. А как же ты? Ведь ты не сможешь нигде работать.

– Смогу. Я уже всё рассчитал.

– Я не понимаю.

Кристофер подсел к своему сыну. Улыбка не сползала с его лица.

– У меня есть знакомый врач. Помнишь? Дядя Джон?

– Конечно.

– Так вот… я объяснил ему суть своего плана… и он согласился мне помочь.

– Какого плана? Папа, что ты задумал? – Майкл не понимал.

– Твой дядя и, по совместительству, мой друг, установил, что у меня развивается язвенный супровит, и что уже через месяц, моё лицо будет покрыто язвами. Есть все справки и, уже через несколько недель, всё моё лицо будет перебинтовано. Никто не будет видеть мою кожу.

– Почему ты молчал?!?! Какой ужас.

Майкл вскочил, схватился за голову.

– Успокойся же ты, – Кристофер выпустил смешок, – Я не болен. Болен только на бумагах.

– Я не понимаю тебя.

– Ты заберёшь моё лицо, мои волосы и глаза. Мою кожу. И никто об этом не узнает.

– Как же ты? Тебя уволят.

– Моё лицо всегда будет в бинтах. И, если меня захотят уволить, то судебный иск, который я им предъявлю, разорит завод. Поверь.

– Но… – Майкл пытался сопротивляться.

– У меня есть работа и друзья. У меня есть любимая женщина, которая любит меня. Это лицо мне больше не нужно, а вот тебе… Ещё может пригодиться. Возможно, оно немного старовато для юноши, но уж прости,… другого у меня нет.

– Пап…

– Бери.

В этот день Майкл Хоулз первый раз в своей жизни ощутил теплоту кожи. Дотронулся до волос. Провёл языком по губам. Незабываемые, для такого как он, чувства. Он провёл рукой по столу и каждой клеточкой ощутил её шершавость.

Миллиарды чувств. Тысячи ощущений. Голова кружилась от новой информации.

– Пап, это потрясающе… – с замиранием сердца сказал он – Мой голос…. Это же твой голос…. Так непривычно.

– Я рад, что тебе нравится, – рябя голосовыми связками ответил ему отец.

– Спасибо. Я обещаю, что найду способ найти другую кожу…. И что верну твоё лицо тебе…. Я найду честный способ, обещаю.

– Я верю тебе. Ты умный малый, – Кристофер похлопал сына по плечу, – Просто тебе немного не повезло.