Син останавливается – пальцы замирают на кнопках штанов, – смотрит на меня.
– Можно остановиться в любой момент.
– Нет! Так я вообще никогда не решусь!
Хотя, если честно, страх уже перебил всё возбуждение. Теперь я чувствую лишь озноб от холода, беспокойство и желание прикрыться. И зачем я так лихо сорвала с себя одежду – будто какая-то модельная красавица, а не тощая селёдка со шрамами по всему телу? В дневном свете их, конечно, прекрасно видно, все до единого. В сознании разносится недовольный голос моего парня-на-полторы-недели: «Ты просто больная!». Сразу живо вспоминаются ощущения от моей единственной попытки заняться сексом: холод по всему телу – ведь нормальные девушки не делают «это» под одеялом, они показывают себя во всех ракурсах, – чувство унижения и грубые пальцы, болезненно ковыряющиеся между ног. Не выдержав, я всё же обнимаю себя за плечи, сжимаю ноги, да и вся сжимаюсь в комок явно не-соблазнительным образом. И что, сказать: «Извини, я передумала», – и одеться? Как глупо. Зачем только я всё это начала? Знала ведь, что так будет…
Син, к моему облегчению, всё ещё в штанах. Наклонившись, он кладёт ладонь мне на спину и прижимается лицом по щеке, успокаивающе бормочет:
– Можно ограничиться…
– Я не хочу ограничиваться! Всю жизнь себя ограничиваю, – больно куснув губу, перехожу на шёпот: – Я хочу нормально.
Голос-в-голове ехидно фыркает: И как ты собираешься это сделать? Вспомни, что было в прошлый раз. Ты не годна даже на то, что могут все девушки. Поразительно, насколько ты бесполезная!
Подтянув с кровати покрывало, Син заворачивает меня. Это комфортно, даже несмотря на мелькнувшую мысль, что ему противно смотреть на мои шрамы.
– Может, попробуешь расслабиться? Секс – это приятное занятие.
Я криво улыбаюсь.
– Не в моем мире.
Он медленно гладит мою спину через покрывало.
– Тогда прекратим.
Я разглядываю чёрную стену справа и кусаю губы. Конечно. Проклятье. Я, как обычно, всё запорола. И второй попытки не будет.
Син утыкается носом в мои волосы.
– Но ты не хочешь.
Я молчу. Какая разница, чего я хочу, если не могу.
– Хорошо. Тогда попробуй расслабиться. Я чувствую твои показатели. Я сразу остановлюсь.
– И мы никогда не дойдём до пиццы, – фыркаю я, не отрывая взгляда от стены. – Умрём тут от старости.
– Ты доверяешь мне?
Я честно прислушиваюсь к себе. Ничего обнадёживающего. Возбуждение исчезло бесследно.
– Я – на кровати и без штанов. Боюсь, это предел моего доверия. Слушай… Может, ты сделаешь всё сам? Как хочешь. Просто не обращай на меня внимания.
Может, если сейчас ему понравится, он захочет повторить – а в следующий раз у меня, возможно, получится лучше.
– Сделать, как я хочу? – его голос звучит удивлённо. – Разве я не должен сделать то, что приятно для тебя?
– Извини, у меня вряд ли получится, – я по-прежнему изучаю стену. – Я слишком напрягаюсь и… Не хочу, чтобы ты два часа со мной возился, а в итоге всё равно кончится ничем. Пусть хотя бы тебе будет приятно.
Син молчит. Но хотя бы не убирает руку с моего плеча.
– Ляг на живот?..
Бросив на него подозрительный взгляд, я всё-таки вытягиваюсь на кровати, накрывшись покрывалом. Нет уж, я не готова его снять, даже учитывая, что на спине шрамов почти нет. От страха закрываю глаза, так спокойнее. Судя по звукам, Син раздевается. Забирается ко мне. Справа – приятный жар горячего тела. Я прижимаюсь боком теснее. Впрочем, это больше похоже на попытку согреться, чем на что-то сексуальное.
