– Человек, которого ты знала, мертв, Кари, – произнес Хоуз.
– Насколько иносказательно вы сейчас говорите?
Хоуз заговорил, не слушая ее и не размыкая глаз. Он скорее декламировал, чем отвечал, как если бы зачитывал древнюю проповедь.
– Когда Праведное Царство Ишмиры обрушилось войной на землю благодатного Ильбарина, то причинило много несчастий. Из Ишмиры явился Кракен, неся храмовый флот, войска безумных богов. Небеса затмили бесовские отродья Матери Облаков. Отважные сердца смутили ужасы, навеянные Дымным Искусником, а рассудок мужчин и женщин отравил шепот Ткача Судеб. Горе и муки пришли из Ишмиры. Анафема на ишмирских богов!
Добрые боги послали воинство святых оборонять берега Ильбарина. Их боевой клич сотрясал нашу гору. Клинки были громом и пламенем. Взглянуть на них означало сойти с ума от переполнявшей радости.
Она ни разу не слышала от него подобных речей. Ни разу он не говорил так пространно. Хоуз всегда был немногословным мужчиной.
– «Роза» попала в клещи меж ними. Мы возвращались из Паравоса, и я привел нас прямо… прямо в… – Капитан открыл глаза и упер взгляд в Карильон. Облизал губы. – Кракены сковали море, и мы не могли плыть. Я видел, как облако тумана поедает мою команду. Видел, как рушится все. И они проникли в меня. Я был их полем сражения. Все мы. Они командовали нами, и мы подчинялись. Боги посылали нас и туда и сюда. Заставляли прыгать в воду. Или в небо, все было едино. Все пошло прахом. Пеш велела мне убивать, и я убивал. Но даже смерть не освобождала от их приказов. Даже те, кого я убил, продолжали сражаться. Это было безумие.
Она вспомнила нашествие на Гвердон, кракеновы волны, что несли на себе храмы, полные святых и чудовищ, тварей в облаках, испускавших вниз свои щупальца. Чувство, что все ломается, навсегда гибнет. Она видела, как сотни людей сходили с ума при появлении богов. С ней был Шпат, надежный якорь, но увиденное в тот день до сих пор поджидает ее во снах.
Тогда при ней была сила. Она могла сделать хоть что-нибудь. Насколько хуже быть полностью беспомощным перед гневом спятивших богов? Понимать, что, как ты ни старайся, любые твои усилия вмиг станут никчемны. Понимать, что в сравнении с ними ты щепотка пыли, капля в бурном потоке.
Будто целый мир в их руках, и они перекраивают его как угодно, а тебя считают ничем.
Капитан Хоуз окунул ладони в воду, и голубое свечение усилилось. Он опять закрыл глаза.
– Все было потеряно. Потерян корабль. Моя команда… Я должен был их спасать. И Повелитель Вод услышал мои молитвы. Я поклялся, что буду служить ему всей душой, и своей великой дланью Он вытащил «Розу» из бури и вынес нас в безопасное место.
Капитан Хоуз сложил ладони чашечкой, зачерпывая воду. И плеснул светящейся голубизной на образ Повелителя Вод на алтаре.
– Но еще я видел, как потом ненавистные ишмирские боги напали на моего Повелителя. Я видел, как Кракен обвил его щупальцами, чтобы затянуть в самые темные пучины океана, в обитель проклятых и обреченных. Дымный Искусник травил его ядом. А Царица Львов вспорола живот, и вода изливалась из раны. Я видел, как мой бог пожертвовал собой, чтобы спасти меня и команду. – По щекам Хоуза побежали слезы, и слезы тоже светились голубым светом, оставляя на лице мерцающие дорожки. – Вот какие узы лежат на Доле Мартайне, Кари. Его жизнь, как и моя, принадлежит Повелителю Вод.
Кари оставила Хоуза молиться, общаться с Бифосами, или чем там он занимался, и взобралась обратно на палубу. Хотелось поскорей на простор. С моря дул прохладный ночной бриз, и она продрогла.
