– Ясно, – пробурчал Витей и добавил: – Точно надышался.
– О чём ты хочешь поговорить? – протирая руки и без того грязной тряпкой, спросил Корбл.
– Не знаю, например, что здесь произошло?
– Мы, а если точнее, я нашёл полотно за одной из картин, довольно старое…
– Это же смехотворно, – не дав договорить, заявил Витей. – Марко испугался картины? – удивленно добавил он.
– На полотне распят Спаситель, при этом в обличии демона, Витей, – стирая смехотворную улыбку с его лица, продолжил мальчик, – он предложил сжечь его, я же отправил Анджело спрятать его. Наверное, это и встревожило Марко. Я понимаю, что это богохульство, но разве зазря мои предки хранили полотно?! Я не позволю уничтожать историю моих прадедов.
– Ничего не пойму, – в каком-то дурмане он посмотрел по сторонам, пытаясь понять, явь это или сон, – пойду лучше догоню впечатлительного. – Обозначив Марко, Витей покинул территорию усадьбы.
Приближался вечер. Солнце уже село, но перед этим зависло у горизонта на пару минут. Прекрасный закат, который можно было наблюдать во всей красе, освещал путникам таинственные тропы, что ранее скрывались в густых лесах. У самого края причала стоял Марко, наблюдая за необыкновенной красотой. Постепенно солнце исчезло и со стороны залива, начал подходить густой туман.
Спустившись по лестнице, Витей присел на край помоста, с удовольствием покачав ногами над бурлящей водой. Под звуки шепчущих мужиков и женщин, что собирались домой после удачной торговли, он завёл долгожданный диалог:
– Казалось, тебя ничто не напугает, но нет! Всего лишь картина Марко, к чему такая нервозность?
– История говорит нам не повторять ошибки прошлого, мы же делаем наоборот… – Вдруг от сказанных слов в воздухе повеяло грустью. – Вера – всё, что у нас есть, и её осквернение подводит человечество к погибели. Полотно яркое тому подтверждение: усомнится один, за ним последуют и другие, а дальше процесс необратим. – Марко, он не смотрел вдаль, лишь вглядывался в морские волны, что ударялись о деревянные балки. – Сохраняя полотно, он способствует осквернению веры. Однажды предки ошиблись, и вот изображение, написанное безумцем, заставляет нас ошибаться. Узнай об этом император, мальчик не жилец, – грустная повесть была окончена.
– Откуда тебе известен характер императора? – наивно спросил Витей, ожидая ответа.
– История печальна и страшна, Витей, печальна и страшна, – тихо повторил Марко и неожиданно начал рассказ: – Семь лет назад меня угораздило познакомиться с одним из влиятельнейших людей Запада – Клементо Тадини. Ярый приверженец католицизма не так далёк от власти, как кажется на первый взгляд. Он верный друг императора, я же был верным псом его воли. На моём счету не одно убийство, не один грех, Витей. По прихоти Клементо я убивал, совращал, подставлял честных, добрых людей. И самое страшное в том, что для меня это было удовольствием и только. Пять лет назад по одной лишь просьбе я работал в столице Кейма – Корифее, где должен был убить посла Эдигарада. Дело было сделано, но при побеге меня схватили и приговорили к казни. По прошению католического священника у меня состоялся диалог с проповедником, которым оказался Тит, – забавно, не так ли? Благодаря ему я обрёл истинную веру и в придачу свободу от власти Клементо. Обвинить в богохульстве очень просто, когда ты и твой друг на вершине цепи, Витей. Слово «нет» в их разговоре не употребляется. Если им выгодно, то ты кто угодно и что угодно. И вот совсем скоро они будут здесь.
