Слоновый Фредди - страница 6

Новый 2017 год я отметила в камере, не скрою, в полной депрессии. Знаете, как было обидно и досадно слышать взрывы салюта за окном? Представлять подарок под искусственной ёлкой. Так как швейцарцы против бессмысленной вырубки деревьев, обычно мы ставим фальшивку. Сложно задаваться вопросом, что подарил бы мне сын и любимый муж.

В голову лезут сволочные мысли, от которых хочется повеситься, представляя, как ребёнок положил под ёлку подарок и попросил швейцарского Сами Клауса, чтобы он вернул домой маму. В тот момент понимаешь, какой ты был счастливый на свободе, даже в те моменты, в которые думал, что самый несчастный на свете…

Отворилась дверь, зашла чёрненькая маленькая девушка с изумительной фигурой формы вазочки и ужасными наращёнными длинными красными ногтями. Глянцевые волосы развевались по тусклому, как казалось на фоне волос, платью сиреневого цвета. Она была истинной красавицей. В России девушки с такой внешностью живут с миллионерами или с простыми дворовыми пацанами. У многих плохих ребят-хулиганов девчонки – красотки, глаз не отвести.

Я сидела за столом, пила чай, отрезая пластмассовым ножом кусок швейцарского сыра. Девушка подошла молча к столу, как бы игнорируя меня. Присела, прикурила сигаретку, выдувая дым в мой сыр. Как она меня этим взбесила! Ведь я в камере почти не курила, проветривала, занималась на полу йогой, медитацией. И тут какая-то, хоть и очень красивая, шлюха, дует мне прямо в лицо вонючим дымом! Скандал!

– Отвернись, а?

– Что?

– Говорю – окно сзади тебя, туда дыми, пожалуйста!

– Хорошо, извини.

Мне стало как-то не по себе. Я к ней с намёком на скандал, она мне «извини».

– Будешь сыр? – спросила я в знак перемирия.

– Нет, не буду, спасибо.

Странно, подумала я, неделю провела в казарме в одиночке, и кушать не хочет. Ведь там не балуют продуктами. В казарме ничего нет. Каменная кровать, тонкий плед. Окно на самом верху, чтобы заглянуть в него, приходилось вставать ногами на каменный прикрепленный цементом к стене столик. И то ничего не было видно. Дыра, одним словом. Подземелье. Там родилось во мне неистовое желание к письму. Именно там, где не было ни бумаги, ни ручки. Пришлось пойти на преступление с авторучкой и вымолить заветные белые листы у надзирателей. Я просила бумагу у каждого сменяющегося и заступающего на службу, пряча пергамент под тонкую подстилку, служащую матрацем на каменной кровати.

– Меня зовут Яна.

– Меня Рокси.

– За что сидишь, Рокси?

– За любовь.

– Это стоит того, верю.

– Вы, русские, любите над нами поиздеваться, да?

– Кто бы говорил! Я про вас, дракул, половину первого криминального романа написала! Вы наших девушек ненавидите.

– Как и вы румынок!

– Ладно, давай дружить? Я, если честно, до тюрьмы вообще ни одной румынки не знала.

– Давно сидишь?

– Не-а. Приехала на Новый год, решила в Швейцарии справлять. В Германии надоело.

– Шутишь?

– Шучу.

– Ты здесь отмечала?

– Да, одна, кстати. Никого, видимо, не поймали в праздник, чтобы развлечь меня в новогоднюю ночь. Пустая тюряга.

– Как там в Германии? Я там работала, но в тюрьме, конечно, не сидела, не успела.

– В их тюрьмах веселее, чем здесь. Хоть попадаются иногда люди, которые сидят за что-то стоящее. Например, в «Кобленце» – «Koblenz» – я встретила девушку по имени Барбара. Она получила 2 года и 9 месяцев за мошенничество в крупных размерах. Отмыла через банки деньги. Заработала три миллиона евро. Купила на Майорке дом, играет в гольф. Должна выйти через год по условно-досрочному освобождению, по идее. Имеет шикарного адвоката. Знаешь, как у неё работает мозг? Поворачиваешь перед ней 20–30 карт, играя в покер. Ей двух секунд хватает пересчитать твои очки. Проверяла её не раз, сидела, полчаса карты пересчитывала, всё верно, представляешь? За такие деньги, как она украла, я бы тоже годик посидела. А-ха-ха! Она не одна, конечно, такая, но телефонами мы с ней обменялись. С удовольствием съезжу на Майорку, посмотрю, ради чего она отсидела. А здесь одни психи в Швейцарии, шлюхи, мелкие воришки и наркоманы. Нет людей с нормальными, достойными внимания преступлениями.