– Вы сможете кое-что разузнать, – с надеждой сказала миссис Оливер, – и потом рассказать мне.
– Да, думаю, в любом случае я могу вам помочь узнать все факты, касающиеся этого дела. Хотя это и займет некоторое время.
– Я считаю, что если вы займетесь этим – а я очень этого хочу, – то и мне нужно будет предпринять что-то со своей стороны. Например, встретиться с этой девушкой. Я посмотрю, знает ли она что-то об этом, предложу выразить от ее имени недовольство ее потенциальной свекрови или же помочь каким-либо другим способом. И еще мне хочется посмотреть на молодого человека, за которого она собирается замуж.
– Совершенно верно, – одобрил Пуаро. – Превосходно.
– И я предполагаю, могут быть люди… – Миссис Оливер осеклась и нахмурилась.
– Не думаю, что люди очень помогут, – сказал Эркюль Пуаро. – В свое время, возможно, это было cause célèbre[7]. Но что такое cause célèbre, если подумать? Если только оно не заканчивается удивительной развязкой, а в данном случае развязки не было. Никто о нем не помнит.
– Да, – признала миссис Оливер, – это истинная правда. В газетах было много шуму, и иногда этот случай упоминали, а потом все просто забылось. Что ж, так теперь делается. Как с той девушкой на днях – знаете, которая вышла из дому, и ее нигде не могли найти. Ну, то есть это случилось пять или шесть лет назад, а потом вдруг маленький мальчик играет в куче песка, или в яме с гравием, или что-то в этом роде – и находит мертвое тело. Через пять или шесть лет.
– Это верно, – согласился Пуаро. – И также верно другое: зная, сколько времени пролежало тело и что случилось в тот конкретный день, вернувшись к разнообразным событиям того дня, о которых остались записи, можно, наконец, найти убийцу. Но в вашем случае это будет труднее, поскольку, похоже, ответ будет одним из двух: либо муж не любил жену и хотел избавиться от нее, либо жена ненавидела мужа или имела любовника. Поэтому это могло быть убийство из ненависти или нечто совсем иное. В любом случае будет, так сказать, нечего разыскивать. Если полиция ничего не нашла в свое время, то мотив может оказаться сложным, который нелегко разглядеть. Потому оно и осталось сенсацией на неделю, не более того.
– Наверное, я навещу свою крестницу. Пожалуй, та ужасная женщина этого от меня и хотела. Она думает, что моя крестница знает – ну, может знать, – сказала миссис Оливер. – Знаете, дети осведомлены о таких вещах… Они ведают самое невероятное.
– Вы имеете представление, сколько лет было вашей крестнице в то время?
– Ну, да, если посчитать… но сразу не могу сказать. Наверное, девять или десять, но, возможно, и больше, не знаю. Думаю, она в то время была в школе. Но, может быть, это моя фантазия, воспоминания о том, что я когда-то читала…
– Так вы думаете, миссис Бёртон-Кокс хотела, чтобы вы получили информацию от своей крестницы? Возможно, девушка что-то знает, может быть, говорила что-то ее сыну, а сын сказал матери… Подозреваю, миссис Бёртон-Кокс пыталась сама расспрашивать девушку и получила отпор, но потом подумала, что знаменитая миссис Оливер, которая к тому же ее крестная мать и полна криминальных знаний, может выудить из нее информацию. Хотя почему ей так это важно, я не могу понять, – сказал Пуаро. – И мне не кажется, что те, кого вы туманно называете «люди», смогут помочь через столько лет. Неужели кто-то что-то помнит?
