Слова о любви - страница 2

и вещество его не оскудевает.

СЛОВО 56

О любви к Богу, об отречении от мира и об упокоении в Боге

Душа, которая любит Бога, в Боге, и в Нем едином, имеет себе упокоение. Отрешись прежде от всякого внешнего союза, а тогда возможешь быть сердцем в союзе с Богом, потому что единению с Богом предшествует отрешение от вещества. Хлеб дается в пищу младенцу после того, как откормлен он молоком; человек, который хочет преуспевать в Божественном, должен прежде устранить себя от мира, как младенец от объятий и сосцов материнских. Телесное делание предшествует душевному, как персть предшествовала душе, вдунутой в Адама. Кто не снискал телесного делания, тот не может иметь и душевного, потому что последнее рождается от первого, как колос из голого пшеничного зерна. А кто не имеет душевного делания, тот лишается и духовных дарований. Страдания, в настоящем веке переносимые за истину, нейдут в сравнение с услаждением, какое уготовано страждущим за доброе. Как за сеющими в слезах следуют рукояти радования (см. Пс. 125, 5–6), так и за злостраданием ради Бога последует радость. Сладок кажется земледельцу хлеб, добытый потом; сладки и делания ради правды сердцу, приявшему ведение Христово. С благою волею претерпи и уничижение, и смирение, чтобы иметь тебе дерзновение пред Богом. Человек, с ведением терпящий всякое жестокое слово, когда сам не сделал предварительно неправды сказавшему его, возлагает этим на главу свою терновый венец, однако же блажен, потому что нетленно увенчивается во время, которого не ведает…

…И пока человек не упразднит в сердце своем попечения о житейском, кроме необходимых потребностей естества, и не предоставит заботиться о сем Богу, дотоле не возбудится в нем духовное упоение и не испытает он того утешения, каким утешался апостол (см. Гал. 2, 20; 2 Кор. 12, 3–4). Сказал же я это, не отсекая надежды, будто бы если кто не достигает верха совершенства, то не сподобится благодати Божией и не сретит Его утешение. Ибо действительно, когда человек презрит неуместное, и совершенно удалится от сего, и обратится к добру, в скором времени ощутит помощь. Если же употребит и несколько усилия, то найдет утешение душе своей, улучит отпущение грехопадений, сподобится благодати и приимет множество благ. Впрочем, он меньше в сравнении с совершенством того, кто отлучил себя от мира, обрел в душе своей тайну тамошнего блаженства и постиг то, для чего пришел Христос. Ему слава со Отцом и со Святым Духом ныне, и всегда, и во веки веков! Аминь.

СЛОВО 66

О том, что рабу Божию, обнищавшему в мирском и исшедшему взыскать Бога из страха, что не достиг уразумения истины, не до́лжно прекращать искания и охладевать в горячности, порождаемой любовью к Божественному и исследованием тайн Божиих; о том, как ум оскверняется страстными припоминаниями

Есть три чина, которыми человек преуспевает: чин новоначальных, чин средний и чин совершенных. И кто в первом чине, у того хотя образ мыслей наклонен к добру, однако же движение мысли бывает в страстях. Второй чин есть нечто среднее между состоянием страстным и бесстрастием: и десные, и шуии помыслы возбуждаются в человеке одинаково, и, как уже сказано, не перестает он вовсе источать и свет и тьму. Если же прекратить ненадолго частое чтение Божественных Писаний и воображение в уме Божественных мыслей, представлением которых воспламеняется он к образам истины, по мере сил своих, с внешним охранением, от которого рождаются и внутреннее хранение, и достаточное дело, то увлекается человек в страсти. Если же естественную горячность свою будет питать сказанным выше и не оставит искания, исследования и стремления к этому издалека, хотя и не видел сего, но, по указанию чтения Божественных Писаний, питает помыслы свои, и удерживает их от уклонения на страну шуюю, и не приемлет в себя под образом истины какого-либо диавольского посева, а паче – с любовью хранит душу свою и будет просить Бога с терпением в претрудной молитве, то Бог Сам исполнит ему прошение его и отверзет ему дверь Свою, особливо за смирение его; потому что откровение тайн бывает смиренномудрым. А если умрет в сем уповании то, хотя бы и не узрел вблизи оную землю, однако же, думаю, наследие его будет с древними праведниками, уповавшими достигнуть совершенства и не узревшими оного, по апостольскому слову (см. Евр. 11, 39), потому что они все дни свои трудились и почили в уповании. Но что же сказать нам? Если не достигает человек того, чтобы войти ему в землю Обетования, которая есть образ совершенства, т. е. чтобы явственно, по мере естественных сил, постигнуть ему истину, то ужели за сие возбранено будет ему это и пребудет он в последнем чине (на самой низкой степени), у которого всякое намерение уклонено в страну шуюю? Или за то только, что не постиг всей истины, останется в незнатности (в бесплодности) последнего чина, который и не познаёт и не вожделевает сего? Или подобает ему возвыситься до сего, сказанного мной, среднего пути? Ибо хотя и не узрел оного (Обетованной земли) иначе, как только в зерцале, однако же надеялся издали и с этою надеждой приложился к отцам своим; хотя и не сподобился здесь совершенной благодати, однако же тем, что всегда приобщался к ней, всецелым умом пребывал в ней и всю жизнь свою вожделевал ее, то мог он отсекать лукавые помыслы; и поелику надеждой сей сердце его исполнил Бог, отходит он из мира сего.