«Чистая» модель всегда бессловесна.
«Чистый смысл» равноценен отсутствию смысла. Вторичное равноценно сущностному. Парэргон тождественен эргону (постмодерн).
Соотношение «чистоты» и «порядка» – это соотношение множественности-хаоса и конечного, точнее, бесконечности хаоса и единичного единственного.
Порядок в науке (в идеале) в каждый момент единственен.
Неизменность бытия в вечности – суть идей Платона, большинства философий и религий, будь то атомы Демокрита или та или иная высшая идея в западной философии, или существование вечного процесса Гераклита (вечен закон, управляющий «мерой возгорания или угасания огня»), материализм с принципом вечности материи, Парменид с его отождествлением мира и мысли о нём в их вечной неизменности бытия. С Демокритом, впрочем, наука почти согласилась в «вечности» атомов – они существуют почти столько же, как и Вселенная.
В общественных науках, в силу множественности и параллельности существования истин, последние приобретают статус «вечных». Каждый может выбрать себе «вечную истину» по вкусу.
Истины здесь носят равноценный, рядоположенный, характер и лишены темпоральности. В естественных науках истины преимущественно темпоральны и не терпят конкурентов.
Для «чистоты» появление числа означает появление «порядка», т. е. структуры, что равноценно её отрицанию. Структура всегда «нечиста».
В науке установление истины ведётся средствами аподейтики. В общественных дисциплинах, религии, «чистоты» достигаются средствами риторики и суггестии.
Продукцией научного сообщества является «текст». Он есть носитель определенного престижа. Эти свойства научного продукта научного сообщества могут обсуждаться и оцениваться безотносительно содержания.
«Репутация» («символический капитал»), аналогично «денежному капиталу», придаёт тексту товарную стоимость, делает его товаром (Р. Харрэ). «Истина», как таковая, в товарную стоимость не входит /см. Степанов Ю.С./
Хаос – это не абсурд. Это бесконечное множество абсурдов. Абсурд – нечто всегда выделенное, артикулированное.
Стили – ряды параллельной изменчивости в ментальной организации общества.
Любое собственное имя есть пучок дескриптивных имён. /Степанов Ю. С./
Открытость постмодернизма и авангарда в искусстве сближают их с прежней философией. Отличие лишь в том, что в них эта незавершенность является самоцелью, а у философов (кроме постмодерна) является вынужденной в силу отсутствия вердикта истины.
Настоящее – неустойчивая точка наблюдения прошлого с позиции прошлого.
Воспитание вне традиции есть воспитание без образования. Воспитание есть часть образования – приобщения к культурной традиции.
Бюрократия – структурообразующий слой общества, обеспечивающий его стабильность и управляемость. Она самодеятельна и самодостаточна. В сущности, именно она является подлинным «гражданским обществом», его сердцевиной. Общественные организации лишь паразитируют на ней, упражняясь в красноречии, будучи неспособными к фактической структурообразующей государственной деятельности.
В сущности, история развития философской мысли это история иллюзии познания, которая всегда была на грани игры. Игры «в серьёз» и откровенного шутовства. Да и в «серьёз» её воспринимали лишь те, кто был лишён чувства юмора и к миру и, в особенности, к себе. Игра в «серьёз» проводилась на основе рациональности Аристотелевой логики с конечной целью выявления единых правил игры. Эти попытки порой достигали накала высокой трагедии. Но параллельно, в тени, следовала маргинальная тенденция, начиная с греческих софистов, которая исподтишка наносила свои неприятные удары иголкой. Логика либо позволяла доказать «всё», что угодно, либо обнаруживала свою несостоятельность (апории).
